Мир Гаора. 5 книга. Ургайя

Готовить Моорна умела — как все, ну, подавляющее большинство — в рамках гимназического курса домоводства, но не особенно любила. А ещё больше не любила мытьё посуды, которая в случае готовки увеличивалась вдвое, втрое и вчетверо, если готовить по всем правилам. Сначала в процессе готовки, потом после еды. Поэтому «сидячий фуршет» показался ей наилучшим вариантом. Тарталетки, волованчики и коржики можно купить готовые, паштеты и джемы для них тоже купить. И в жестяных баночках, которые опять же мыть не надо и можно просто выкинуть. А скрутить крем — далеко не так трудо- и посудоёмко. Разложить наполнители, слегка украсить, расставить на тарелках — и вполне прилично, вкусно и не мешает беседе. Вино обещала принести Торса со своим вечным: «Ты всё равно в этом ничего не понимаешь», — а с очевидным спорить глупо и незачем.

Моорна задумчиво оглядела чуть желтоватую массу в миске и облизала венчик. Да, вполне. Теперь отделим половину, подсыплем туда какао и снова как следует перемешаем. Будет шоколадный крем.

А на Новый год они здорово повеселились! …

…Огромный зал украшен гирляндами, посередине возвышается от пола до потолка сверкающая и переливающаяся нарядная ель. Вернее, не от самого пола. Нижние ветви предусмотрительно убраны, а пол застелен ковром из звериных шкур, чтобы ровно в полночь все желающие загадать себе чего-нибудь на следующий год смогли уместиться вокруг ствола. «Ох, и давка будет!» — весело думает Моорна, оглядывая зал. Компании, парочки и одиночки вперемешку, столы у всех накрыты, оркестр наяривает нечто весёлое… да, новогоднее попурри. Традиционно, но не скучно. Их столик на двоих в удачном месте: и видна эстрада, и танцующие не помешают. Накрыт… не хуже остальных, и сами они… вполне на уровне. Нарядны без вычурности и вульгарности, приличны без излишней скромности, которая в новогоднюю ночь будет ханжеством.

— Торса, ты молодец.

— Ай, оставь. Я просто заказала столик для двух порядочных, — Торса подмигивает, — девушек, а здешние сами всё знают и умеют.

— Их не удивило, что две порядочные девушки заказывают высшую категорию? — смеётся Моорна.

— Во-первых, не высшую, а люкс-экстру. А во-вторых, они ничему не удивляются. — Торса подносит к губам бокал и из-за него шепчет: — Посмотри вон на ту, с красным боа.

— Вижу. И что?

— Говорят, она приезжает сюда с шофёром и уединяется в отдельном кабинете зимнего сада с фонтаном. Мало того, шофёр у неё, — Торса подмигивает, — клеймёный. И не просто клеймёный, а светловолосый и бородатый лохмач. Говорят, у него даже спина волосатая. И задница, — хихикает Торса.

— Ой!

— Вот именно.

— Ей что, — искренне удивляется Моорна, — в своей спальне неудобно? Или в машине, раз он шофёр?

Торса пожимает оголёнными под кружевной пелеринкой плечами.

— Ну, Моорна, это же элементарно. В своём доме, в своей спальне, со своим рабом… Пресно и обыденно. Это может всякая. А вот там, где не запрещено, но не принято… в этом особый смак.

Моорна хихикает:

— Психология, раздел сексологии. Помнишь, как та дура удивлялась, что по этому разделу не будет практикума?

Торса, сразу вспомнив их однокурсницу, доверчивую до наивности на грани идиотизма, звонко смеётся, едва не расплескивая вино.

— Ага, конечно. Знаешь, что с ней?

— Что? — охотно интересуется Моорна. — Я как-то растеряла почти всех.

На лицо Торсы еле заметно набегает и тут же исчезает лёгкая тень.

— Замужем. Две дочери и сын. И без всякого практикума, — и меняет тон. — А вот что ты всех растеряла, то фиговый, и даже где-то хреновый ты журналист. Это волка кормят ноги, а журналиста — связи и знакомства.

Моорна не обижается. Торса права. Половина, если не две трети её удачных публикаций — заслуга Торсы, таскающей свою бывшую одноклассницу, а потом и однокурсницу по богемным сборищам. На хвост блистательной кометы мало кто обращает внимание, что позволяет хвосту увидеть и услышать много, ну, очень интересного.

Гремит музыка, нежно звенят хрусталь люстр и бокалов и серебро приборов. Всё вкусно, легко и приятно.

— Смотри, смотри, — шепчет Моорна Торсе. — Видишь? Сама… Несравненная. И с очередным любовником.

— Ага. У неё каждый следующий моложе предыдущего.

— А она сама всё старше и старше, — хихикает Моорна и вздыхает совсем искренне. — Но фигура у неё… В её-то возрасте и так сохраниться.

— Ни хрена, — решительно отвечает Торса, закручивая лихой оборот на жаргоне Арботанга. — Мумия цветка всё равно мумия. Ты понимаешь?

— Да, — кивает Моорна, разглядывая хохочущую актрису, явно наслаждающуюся всеобщим вниманием больше, чем спутником. — Помнишь, шаблоны определений? Хрупкая девочка, стройная девушка, худая женщина…

— И тощая старуха, — безжалостно заканчивает Торса достаточно громко, чтобы её услышали, но не настолько, чтобы вызвать скандал.