Мир информеров

В восточном углу Поля Чудес стоял грязно-коричневый вагон от пассажирского поезда. Снизу его подпирали большие бетонные блоки, а на боку, обращенном к дороге, белела надпись: "Работает православный приход церкви". Удивленный путник мог рассмотреть сливающийся с белесыми облаками крест, прикрученный ржавой проволокой к торцу вагона. Рядом с дверью высилась большая куча грязно-желтого песка. О ее предназначении могли легко догадаться те прихожане, которые держали дома кошек. Для остальных она должна была служить символом бренности земного бытия.

Макс неоднократно видел в телескоп с инфракрасным фильтром, что малую нужду персонал церкви справлял в песок, а вот по большой надобности ходил в Поле, заполняя многочисленные привязанные к кустам пакеты. Таким образом священнослужители пытались стать солью земли.

В церковь ходили только местные бомжики, которые обитали на Поле и питались, чем бог послал. Да еще иногда из Страны Дураков привозили отпевать покойников, играть свадьбы и крестить детей. Но эти события случались редко, остальное время церковь пустовала.

Молодой священник, отец Евлампий, дабы привлечь в церковь прихожан, задумал провести рекламную акцию. Благо, и спонсор появился, некто Владимир Ильич.

Случилось явление спонсора туманным утром 15 марта. Отец Евлампий открывал свой церковный вагончик, напевая "Дево Мария радуйся", когда два человека, одетых в длинные черные балахоны, тихо подошли сзади.

- Отец Евлампий? - спросил мужчина.

- Точно так. Проходи в храм божий, сын мой.

Двое в черном зашли внутрь и присели на скрипучие непрочные стулья.

- Отец Евлампий, не хотите ли вы привлечь в Вашу церковь прихожан из соседних многоэтажных домов?

- Хотел бы. Однако, постоянный недостаток средств не позволяет отстроить храм божий.

- Ваш вагончик вполне подходит для того, чтобы собирать здесь гораздо больше прихожан.

- Это было бы чудесно, сын мой, - произнес, поеживаясь от холода, священник. - Отец наш небесный возрадуется, если увидит, что человеческие сердца обратились к нему.

Было едва ли семь утра, и эти двое нежданных гостей Евлампию очень уж не нравились. Гораздо больше привлекал попика графинчик церковного вина, стоящего за иконостасом. К нему можно было основательно приложиться еще до того, как прибудет дьячок Иннокентий. Но пока незваные гости не удалятся, осуществить этот план было невозможно.

- Предлагаю сделку, - сказал гость. - В этом конверте тысяча долларов. Вы можете взять их и потратить по своему усмотрению, если согласитесь исполнить два условия.

- Пожертвования церкви господней - благое дело, сын мой, - пролепетал священник, пытаясь взять конверт из руки, однако гость держал деньги крепко, и конверт не выпускал.

- Благое-то благое, - произнес он с усмешкой. - Однако я еще не рассказал о сути нашей сделки.

- Слушаю, сын мой, - сказал Евлампий, выпуская конверт из внезапно вспотевших пальцев.

- Завтра утром вы придете по адресу, написанному на этом конверте. Там я передам Вам еще тысячу долларов. За это скромное вознаграждение вы прочтете проповедь в эту субботу. Это первое условие сделки. Я изготовлю несколько сотен листовок с приглашением на проповедь, и они будут разложены по почтовым ящикам окрестных домов. Второе условие состоит в том, что мои сотрудники установят в этом вагончике необходимое мне оборудование. После проповеди оно в течение недели будет демонтировано. О теме проповеди мы с Вами договоримся завтра, когда вы меня навестите. Согласны?

- Церковь божия чтит жертвующих. Ибо благодеяниями уложен путь в царствие небесное.

- Мне от Вас нужно только одно слово: да или нет, - сказал гость, протягивая конверт священнику.

При этих словах глаза незнакомца странно блеснули и отец Евлампий истово перекрестился, вспоминая страшные рассказы о соблазнении Сатаной, которыми бывало потчевали друг друга семинаристы долгими зимними вечерами.

- Хорошо, сын мой. Согласен, - выдохнул он наконец.

Гость выпустил конверт из пальцев и священник поймал его на лету. Деньги приятно шуршали внутри, порождая в сердце отца Евлампия мечты и желания, несовместимые с церковным саном.

- Через пару часов здесь будут мои инженеры. Они начнут установку оборудования, - сказал незнакомец. - Пойдем, Надя.

Женщина молча встала и вышла в дверь. Гость последовал за нею. Через минуту фигуры в черных балахонах растаяли в густом утреннем тумане.

Отец Евлампий забежал за иконостас, извлек оттуда заветный графинчик и от души приложился к нему. Вино, проливаясь в живот, слегка охлаждало тело, одновременно зарождая внутри приятное тепло. Потом он открыл конверт и пересчитал деньги. Их было больше. Не тысяча, а тысяча двести. "Отдать, что ли, ему лишнее? - подумал священник. - А ведь я могу никому не сказать об этом конверте! Грех конечно, прости господи! Но ведь в кои-то веки держу в руках такую сумму. Первый раз в жизни, наверное!"

Скоро благочестивые мысли совсем покинули голову отца Евлампия.