Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

Казалось бы, настало время вмешаться в распри южных князей властному и могучему северному князю. Роман Мстиславич был Мономашич, как и Всеволод Юрьевич. Всеволод не спешил. Поставив своей целью утвердить единовластие, но не имея силы подчинить весь юг, Всеволод ждал нужный для себя момент, чтобы остановить выбор на князе, который стал бы ему союзником. Галич еще был плодом незрелым, и вмешиваться силой оружия Всеволод по своему обычаю не торопился.

Пока Роман Мстиславич, находясь в Польше, метался в поисках помощи, а сын Осмомысла князь Владимир сидел в плену у венгерского короля, в Галиче назревал мятеж против иноземной власти.

Ратники королевича-князя, его окружение держали себя как завоеватели. Королевич и пришлые с ними были католиками. Римская курия возрадовалась проникновению католичества в Карпатскую Русь, ее проповедники возбуждали у захватчиков религиозный фанатизм. Католики оскорбляли православные храмы.

Галичане слали послов к Роману Мстиславичу звать его на княжеский стол, но Роман никак не мог собрать достаточных сил, чтобы изгнать королевича. В это время Владимир Ярославич сумел бежать из плена от короля Белы. Будто бы король поставил ему на башне, где его держали в заточении, шатер. Владимир изрезал шатер, свил веревку и спустился на землю. Его ждали, он бежал к императору Священной Римской империи Фридриху Барбароссе.

Изгнанный с княжения князь не находка для императора. Но этот князь был не только просителем своего наследственного удела, он приходился племянником по матери суздальскому Всеволоду, могучему русскому государю, в установлении связей с которым был заинтересован Фридрих Барбаросса, ибо политический вес Всеволода был тогда хорошо известен в Европе. Император имел и иные расчеты. Не станет ли племянник великого Всеволода, поставленный им на галицком столе, проводником политики императора на польских землях и одновременно пособником проникновения католической веры на Русь? К тому же Владимир обязался выплачивать императору по две тысячи гривен серебра ежегодно.

Фридрих предложил польскому князю Казимиру дать Владимиру войско. Галичане встретили сына Осмомысла восстанием против венгерского королевича.

Роман Мстиславич, Мономашич, не посчитал возможным обратиться к Всеволоду суздальскому за помощью, а Владимир поспешил послать к Всеволоду послов с изъявлением покорности: «Отец и господин! Удержи Галич подо мною, а я божий и твой со всем Галичем и в твоей воле всегда».

Галич с «подручным» князем был важным противовесом черниговскому гнезду и Киеву. Всеволод остановил свой выбор на Владимире. Покорный галицкому боярству, без устремлений к единодержавству, он был удобнее связанного с Польшей Романа Мстиславича, унаследовавшего от отца и деда и властность, и энергию, и стремление к неограниченной власти. Всеволод направил ко всем русским и польским князьям послов и взял с них подкрестную клятву не искать галицкого стола под Владимиром Ярославичем. А Романа Мстиславича оставил искателем Галича, дабы не успокаивалась усобица меж южными князьями и не вздумал бы князь Владимир выйти из «подручных».

В 1198 году Роману Мстиславичу все же удалось утвердиться в Галиче. Всеволод не ошибся в своей оценке Романа. Очень скоро галицкие бояре, открывшие ему путь в Галич, почувствовали над собой властную руку. «Не передавивши пчел, меду не есть!» — говорил Роман, имея в виду бояр. У него не расходились слова с делом, своих целей он привык добиваться, не слишком разбираясь в средствах. На севере единовластный князь суздальский, на западе — император Фридрих Барбаросса. Киевское княжество — яблоко раздора для южных князей. Роман имел возможность оценить преимущества сильной власти. И он принялся «давить пчел».

Галицкому боярству был нанесен ощутимый урон. И чем более слабело боярство, тем сильнее становился князь. Очень скоро Галич стал недоступен ни проискам соперничающих князей, ни половцев, ни западных соседей. О Романе слагались легенды и сказания. «Он стремился на поганых, как лев, сердит был, как рысь, губил их, как крокодил, перелетал земли их, как орел, и храбр он был, как тур, ревновал деду своему Мономаху». Важно заметить, что, подобно Андрею Боголюбскому и Всеволоду Юрьевичу, Роман украшал свою землю, укреплял города, возводил крепости.

Итак, к началу XIII века определился перевес Владимиро-Суздальского и Галицкого княжеств надо всеми другими, наметился упадок значения срединных княжений. Киевским столом распоряжался Всеволод, все попытки черниговских Ольговичей выдвинуть свой род в первые ряды оканчивались неудачей. Центростремительные силы побеждали на крайнем севере Русской земли и на крайнем юге. Роман и Всеволод пока уживались, но скоро должно было стать тесно двум медведям в одной берлоге. Оба, хотя и разными путями, стремились к усилению княжеской власти, к расширению сферы своего влияния на Руси. Всеволод уже смотрел на себя как на объединителя Русской земли.

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. XIII век.