Мир-Кольцо

— Ну а теперь, когда этот урок психоанализа счастливо закончился, — мрачно сказал Комплейн, — может, ты вспомнишь, что Вантадж еще не умер. Он все еще жив и представляет для нас серьезную опасность.

— Я как раз собираюсь его прикончить, — сказал Мараппер. — Зажги на минуту фонарь, только осторожно.

Комплейн наклонился и почувствовал, как кровь приливает ему к голове. Его охватило желание сделать то же, что и Вантадж — отбросить всякие сдерживающие тормоза, которые накладывает рассудок, и с криком броситься в чащу. Только позднее он задумался: почему в этот критический момент он был так послушен священнику, ведь не подлежало сомнению, что в неожиданном возвращении к своей профессии Мараппер нашел выход для своего страха. Своеобразная эксгумация детства Вантаджа была закамуфлированной попыткой к собственному спасению.

— Кажется, я сейчас снова начну чихать, — сказал вдруг Вантадж совершенно нормальным голосом.

В тонком, как карандаш, луче света от фонаря Комплейна они едва узнали его лицо. Обычно худое и бледное, оно было сейчас опухшим и залитым кровью. Оно было бы похоже на маску вампира, если бы в глазах был холод смерти вместо огня. Когда на него упал луч света, Вантадж прыгнул…

Комплейн, застигнутый врасплох, упал, но Вантадж только оттолкнул его с дороги и, размахивая руками, бросился в чащу.

Фонарь Мараппера вспыхнул и осветил спину удаляющегося Вантаджа.

— Погаси свет, болван! — крикнул Фермер.

— Я достану его из парализатора! — ответил Мараппер.

Однако, не достал… Вантадж едва зашел в чащу, как вдруг остановился, повернулся, и Комплейн отчетливо услышал, как он издал странный свистящий звук. На секунду воцарилась тишина, потом Вантадж снова издал тот же странный звук и закачался, вновь оказавшись в свете фонаря Мараппера. Споткнувшись, он упал и попытался подползти к ним на четвереньках.

За несколько шагов до Мараппера он упал. С минуту тело его сотрясали судороги, потом он замер. Мертвые глаза с удивлением смотрели на торчащую в солнечном сплетении стрелу…

Они все еще стояли, бессмысленно глядя на тело, когда из темноты вынырнули вооруженные стражники Носовиков и окружили их плотным кольцом.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

НОС

1

Нос представлял собой район, подобного которому Комплейн никогда прежде не видел. Величие Кормовой Лестницы, уютная теснота Кабин, зловещая дикость Бездорожий, даже страшное море, где он попал в руки Гигантов — ничто не могло сравниться с Носом. Правда, руки у Комплейна, так же, как и у его спутников, были связаны сзади, но его внимательные глаза увидели все.

Основная черта, отличающая Нос от многочисленных селений, затерянных среди гниющего континента Бездорожий, быстро стала очевидной. Насколько племя Грин и ему подобные медленно, но непрерывно перемещались, настолько Нос имел характер решительно оседлый и постоянные неизменные границы. Комплейн никогда не имел ясной концепции Носа, тем страшнее была картина, которую рисовало его воображение сейчас. Он заметил, что Нос превышает размерами обычное селение и представляет собой практически целый самостоятельный район. Даже граничные барьеры весьма отличались от примитивных конструкций, устанавливаемых в Кабинах. Патруль, который их захватил, продравшись сквозь глоны, добрался сначала до тяжелой завесы, увешанной колокольчиками, которые звенели, когда завесу раздвигали. За ней находился коридор, грязный и ободранный, но без глонов, заставленный партами и нарами. Далее стояли и стражники, вооруженные луками и стрелами. Последовал обмен криками и восклицаниями, после которого патруль, состоявший из четырех мужчин и двух женщин, пропустили через эту последнюю преграду. За ней находилась вторая завеса, на этот раз из тонкой сетки, предохраняющая от проклятия Бездорожий — комаров. Дальше располагался собственно Нос.

Больше всего удивило Комплейна полное отсутствие глонов. В Кабинах их вырубали или вытаптывали, но без большого энтузиазма, ибо было известно, что очищенное пространство скоро снова зарастет. Часто при вырубке оставляли корни, густо покрывающие палубу. Впрочем, везде чувствовалось присутствие глонов, начиная от воздуха, насыщенного кисло-сладким запахом сока, и кончая высохшими стеблями и семенами в хитиновых оболочках.

На Носу глоны убирали так основательно, как будто их здесь никогда и не было. Ликвидировали также все, что служило им пищей. Был соскоблен даже выеденный корнями на твердой палубе узор. Лампы давали резкий свет, не затемняемый клубками спутанных листьев. Все и везде выглядело странно: твердо, голо и, прежде всего, геометрично.

Всех троих втолкнули в маленькую камеру, развязали им руки, забрали все вещи и захлопнули дверь.

— О, Сознание! — простонал Мараппер. — Что это за условия, в которых должен находиться бедный, невинный священник? О, Фрейд, сделай так, чтобы души сгнили у этих поганых слизывателей сока!

— Все же они позволили тебе помолиться над Вантаджем, — сказал Фермур, стараясь убрать с волос грязь.

Они удивленно посмотрели на него.