Мир не для слабых женщин

Пиа усмехнулась этой детской выходке, лицо ее разгладилось, исчезло его напряженно-сосредоточенное выражение, оно стало еще более привлекательным. Невзирая на всю свою неприязнь к ней, Слава не мог не признать, что его мачеха – очень красивая женщина. Белые волосы, подстриженные в форме «каре», делали ее лицо совсем молодым, морщинки были почти незаметны на светлой гладкой коже. Только холодные голубые глаза придавали ее облику несколько высокомерный вид и тем самым портили общую картину. Если бы не ее острый проницательный взгляд, Пиа выглядела бы совсем юной в свои пятьдесят пять лет. Ухоженное тело, дорогая одежда, драгоценности – типичная жена миллионера. Подобные дамы украшали своими снимками страницы светских журналов и являлись предметом зависти молодых неопытных девиц, мечтавших попасть в незнакомый для них мир богатства и великолепия. Наверное, Пиа была такой же завистливой охотницей – до того как вышла замуж за Эдуарда Тамма. Слава знал, что происхождение мачехи было скромным и когда-то она работала в отеле, который теперь принадлежал его отцу. Но, став женой Тамма, Пиа получила все. Она являлась хозяйкой модной художественной галереи, путешествовала по всему миру, с легкостью меняла туалеты, драгоценности и машины. И все же мачеха не выглядела счастливой, в особенности после того, как потеряла главное в жизни – свою дочь Кристину. Ко всему прочему, она испытывала вину перед мужем, который обожал ее девочку, как родную, дал ей все, чего ее лишил настоящий отец, а Кристина отплатила отчиму ужасным предательством за всю его любовь и поддержку.

– Не молчи. Кого ты ждешь?

– Сейчас должны привезти мою дочь. – Пиа закурила новую сигарету.

– Что? Кого?.. – едва слышно переспросил Слава.

Дрожащими руками он вытер мгновенно вспотевший лоб и порывисто задышал.

– Если бы ты отвечал на звонки отца, то еще вчера знал бы о том, что Кристину нашли, – сказала Пиа. – Но твой мобильный был отключен, а к домашнему никто не подходил…

– Но… я был дома. Видимо, не слышал звонков. – Голос Славы прерывался от волнения. – Почему отец никого не прислал за мной?!

– Спроси об этом у него. О, Господи! – Пиа внезапно застонала и прижалась лбом к холодному стеклу. – Мне страшно, Слава! Моя девочка искалечена! Эдуард сказал, что она парализована, и я боюсь увидеть ее в инвалидной коляске.

Слава протяжно выдохнул.

– Как это случилось?

– Думаешь, мне об этом что-то известно? – Пиа пожала плечами. – Эдуард ничего не рассказывает. Молчит, как предатель, не желает со мной разговаривать. – Она указала рукой в сторону кабинета. – Иди! Не заставляй отца ждать, он и без того в дурном настроении.

Слава вышел из гостиной и остановился в холле, прислушавшись. В доме было так неправдоподобно тихо, что ему стало страшно. Он подошел к двери кабинета и, взявшись за ручку, помедлил, не решаясь войти. Приложил ухо к гладкой поверхности двери, мысленно отчитал себя за это подростковое беспокойство и открыл ее.

Отец сидел за столом, рассматривал какие-то фотографии. Подняв голову и увидев стоявшего на пороге сына, он кивнул:

– Проходи.

Слава оторопел от резкости, прозвучавшей в голосе отца, быстро прикрыл за собой дверь и подошел к дивану, стоявшему у стены. Присаживаться в кресло у стола он не захотел, посчитав, что безопаснее будет держаться на расстоянии, уж очень злым выглядел отец.

– Объяснись! – Тамм бросил на стол фотографии, они соскользнули на пол и упали к ногам сына.

Слава поднял один из снимков и улыбнулся. Камера запечатлела момент, когда он с Марией, сестрой Максима, выходил из кафе. Он придерживал перед девушкой дверь, а она улыбалась. Значит, ему не показалось – за ними действительно наблюдали.

– Удачный кадр! Обычно я не настолько фотогеничен. – И, зная, что отец сейчас на него начнет нападать, он решил атаковать первым. – Давно ли за мной следят? Кому ты поручил столь деликатное дело? Впрочем, мне это и так известно. Своему верному псу – Берту!

– Не становись в позу! – потребовал Тамм. – И прекрати демонстрировать оскорбленное самолюбие.

Здоровый глаз отца нервно задергался, и Слава предпочел промолчать, так как знал, что, если он будет иронизировать и дальше, добром это не кончится.

– Как ты вышел на девицу?

Слава принял расслабленную позу: она должна была продемонстрировать отцу, что ему нечего бояться.

– С трудом, – ответил он, посмотрев на свои ногти. – Даже не знаю, с чего начать…

– Максим никогда не рассказывал мне о сестре.

– И мне.

– Тогда – как?! – Тамм повысил голос, и Слава поспешил ответить: