Мир не для слабых женщин

Вилли подошел к Тамму, похлопал его по плечу, прощаясь, и направился к выходу, на ходу допив виски и поставив стакан на высокую тумбочку у двери. Берт ошеломленно глядел ему вслед, потом повернулся к Тамму, который сквозь огромные окна рассматривал сад, при этом явно что-то обдумывая.

– Странно получается: мы искали ее по всему миру, а она оказалась почти рядом. Господи! – воскликнул он и безвольно поник в мягком кресле. – Моя дочь – калека. И в этом виноват он! Максим убил мою девочку…

Берт промолчал, не стал напоминать Тамму о том, что Кристина сама сделала свой выбор. Кроме того, она все еще была жива.

– Привези ее, – послышался тихий голос.

Берт кивнул.

– Боюсь, что это не последние новости на сегодня, – сказал он и, вытащив из кармана пиджака несколько фотографий, протянул их Тамму.

Тот без тени интереса просмотрел снимки.

– Хочешь сказать, что Слава изменяет жене с этой девицей? – спросил он. – Считаешь, что это должно меня взволновать?

– Ее зовут Мария, – начал Берт, но Тамм прервал его.

– Займись возвращением моей дочери, – приказал он, бросив фото на столик, стоящий рядом с креслом. – Хочу, чтобы она была дома, и как можно быстрее!

– Разумеется, я сделаю все, о чем вы просите, – голос Берта стал ледяным, – но сейчас позвольте мне продолжить. Эта девушка – сестра Максима!

Тамм дернулся в кресле и схватил один из снимков. Пристально вгляделся в лицо дамы, дарившей улыбку его сыну.

– Как оказалось, что Слава знает о ней? – воскликнул он. – А тебе когда об этом стало известно? И откуда эти фото?

– Шеф безопасности Зеллер прислал.

– Вы следите за моим сыном?!

– Позвольте мне все объяснить.

– Не торопись, мой мальчик, – Тамм поднял руку вверх. – Это подождет. Сейчас для меня важнее всего дочь. Верни ее домой! А затем я заставлю Вячеслава объясниться: отчего он водит дружбу с сестрой человека, который едва не убил меня и превратил Кристину в инвалида?

– Думаю, этому есть объяснение, – отозвался Берт. – Слава никогда не вел себя опрометчиво.

– Он должен был рассказать, что у него в руках находится близкий Максиму человек! Почему мой сын молчал?

– Я не знаю.

– И я, – покачал головой Тамм. – Но узнаю, даже если мне придется пойти на крайние меры.

Берт замолчал. Он понял, о чем именно говорит Тамм. Когда дело касалось его чести, он не делал уступок ни чужим, ни близким. Несколько лет тому назад два его самых близких и любимых человека покушались на его жизнь. Больше Тамм не верил людям, никого не подпускал к себе, лишь Берт иногда бывал свидетелем его боли. Только ему Тамм позволял видеть себя слабым, не испытывая при этом смущения, ведь именно Берт спас хозяина в тот день, когда сердце Тамма разбилось навсегда.

– Убью ее, – сказал Тамм, глядя прямо перед собой.

Берт посмотрел в его исполненный жестокости глаз и уточнил:

– Кого именно?

– Обеих, – Тамм потянулся за стаканом виски. – Сначала Кристину – за то, что она из нас двоих выбрала своего любовника и взорвала мою машину. Потом – сестру Макса, раз уж я не могу найти его самого.

Часть вторая

Глава 7

– Калинина, ты изменилась!

Подруги вышли из подъезда и остановились на ступеньках. Услышав от Симы это высказывание, Маша в недоумении повернулась к ней:

– Я не заметила, что стала другой. Интересно, в чем именно я изменилась? – с улыбкой спросила она.

– Даже не могу объяснить. – Сима задумалась.

За годы дружбы с Калининой Арифулина привыкла видеть рядом с собой мягкую и спокойную Машу, всегда во всем сомневающуюся и просящую о поддержке. Нынешняя Маша по меньшей мере удивляла. Настойчивая и, главное, непредсказуемая, она пугала, потому что превратилась в другую женщину, незнакомую и далекую. Настораживало Симу и то, что изменения эти произошли за очень короткий срок. В Калининград улетела прежняя Мария Калинина, а вернулась новая. Встречая подругу в аэропорту, Сима сразу же отметила перемены – стоило лишь заглянуть Маше в лицо. Даже жесты ее стали другими, прежним осталось лишь светившееся в ее глазах веселье. И именно это «слишком хорошее настроение» раздражало Симу больше всего.

– Ты стала странной!

– Да! – воскликнула Маша. – Все изменилось.

– Ты права, подруга. Именно это меня и беспокоит. В твоей жизни произошли изменения, и ты реагируешь на них необычным образом.

– Тебя волнует, что у меня хорошо на душе?

– Хорошо?! – возмутилась Сима. – Когда людям хорошо, они ведут себя иначе. Они спокойны и веселы, а ты то плачешь, то смеешься. Налицо сильное душевное волнение.

– Вот именно. Я волнуюсь оттого, что моя жизнь стала другой. И пусть это кажется тебе бредом, но мне действительно хорошо. Во всяком случае, сейчас, в эту минуту. Хочется петь!

– Как бы плакать не пришлось, – пробурчала Сима и встряхнула Машу за плечи. –  Хватит! Я понимаю, что все полетело кувырком: сначала ты узнала правду о родителях, потом обнаружила, что у тебя есть брат… но не нужно так бурно реагировать. Подобное состояние ложной эйфории лишь ослабит тебя.

– Ошибаешься, я полна сил.