Читаем Мир неземной полностью

Дорогой Боже!

Сегодня мы с Эшли решили выяснить, кто дольше задержит дыхание под водой. Я глубоко вдохнула и села на мелководье у бассейна, а подруга принялась считать. Я задерживала дыхание так долго, что у меня заболела грудь, но я не хотела проигрывать, потому что Эшли всегда выигрывает, но потом у меня закружилась голова, и я подумала, чего бы не пройти на глубину, хотя бы на секунду. Я, должно быть, потеряла сознание, потому что мама Эшли вытащила меня из бассейна и стала хлопать по спине, пока изо рта не потекла вода, а бедная женщина все твердила: «Ты что, сумасшедшая? Ты могла себя убить!» Но ты бы не позволил мне умереть, не так ли, Боже?

Глава 48

Я всегда медленно переходила к безрассудству, боялась опасности и смерти. Я годами избегала красных пластиковых стаканчиков и чаш для пунша на редких школьных вечеринках, куда меня приглашали. Только на втором курсе колледжа я впервые выпила. Не из любопытства, а от отчаяния. Я так устала от одиночества. Я просто хотела подружиться, что у меня никогда особенно не получалось. Эшли, лучшая подруга моего детства, стала таковой благодаря чистой силе воли и прямоте, которые проявляют только маленькие дети. Она спросила, хлопнув меня по плечу в тот день, когда застала меня на детской площадке по соседству: «Ты будешь моим другом?» Я сказала – да. Больше никогда так легко не получалось.

Нана дружба давалась проще. Помогали команды, то, как спорт скреплял эти стаи ребят вместе, давая им имена, чтобы обозначить их единство, – Торнадо, Гризли, Змеи. Стая крадущихся хищников. Раньше наш дом наводняли баскетболисты. В те дни, когда мама работала в ночную смену, я иногда замечала, как они дремлют после вечеринок в нашей гостиной, словно лес спящих гигантов.

Нана всегда любили, но после того, как он выбился в лучшие баскетболисты города, его крутость стала безграничной. В магазине, куда мы вдвоем ходили покупать продукты на обед, кассиры говорили: «Мы придем в субботу на игру, Нана». Было странно слышать, как имя моего брата звучит из уст алабамцев, их дифтонговый акцент замедлял гласные, пока оно не превращалось в другое имя. Когда я услышала его из их уст, посмотрела на него их глазами, он совсем не походил на моего брата. Этот Нана, Наа-наа, герой родного города, был не тем, кто жил в моем доме, кто подогревал молоко, прежде чем добавить в него хлопья, кто боялся пауков, мочился в постель до двенадцати лет.

Он был тихим, но хорошо ладил с людьми, зажигал на вечеринках. Я никогда не могла пойти с ним, и по ночам, когда он приводил друзей в наш дом, мне давали двадцать долларов, чтобы я сидела у себя в комнате. Я не возражала. Я была набожной маленькой девочкой, сидела на кровати, читала Библию и молилась, чтобы Бог спас их души от вечного проклятия, которое казалось неизбежным. Когда я убеждалась, что они заснули, то на цыпочках шла через лес, боясь разбудить великана. Если Нана не спал, иногда он требовал свою двадцатку обратно, но иногда готовил мне бутерброд с арахисовым маслом и желе, прежде чем отправить меня спать. Он всех выгонял, а потом до самого утра спешно убирался, пока наша мама не вернулась.

– Нана, что это? – спрашивала она всегда, замечая пробку от бутылки, упавшую за оконную раму, пятно от пива на тряпке для посуды.

– Брент заходил, – говорил Нана, прежде чем послать мне выразительный взгляд, мол, сдай нас – и умрешь.

Я никогда не говорила маме, но иногда жалела об этом. Например, вскоре после травмы, когда в компании брата стали появляться люди, которых я обычно не видела, и вечеринки длились дольше, чем обычно. Бутылка с оксиконтином начала истощаться, и вскоре Нана сказал моей маме, что его боль усиливается, а не уменьшается. Вскоре доктор выпишет рецепт, и мы увидим, как исчезнет эта бутылка и половина следующей. Мама найдет таблетки в люстре. Но в ту ночь, прежде чем я поняла, что нужно бояться, я спустилась к лестнице и увидела, как мой брат стоит на журнальном столике, давя на лодыжку больше, чем следует, а его друзья кружили рядом, подбадривали. Мне отчаянно захотелось обладать талантом брата собирать людей, вызывать их восхищение.

~

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Проза

Беспокойные
Беспокойные

Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить.Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться.Рассказанная с двух точек зрения – сына и матери – история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека.Роман – финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер.На русском языке публикуется впервые.

Лиза Ко

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги

Вдребезги
Вдребезги

Первая часть дилогии «Вдребезги» Макса Фалька.От матери Майклу досталось мятежное ирландское сердце, от отца – немецкая педантичность. Ему всего двадцать, и у него есть мечта: вырваться из своей нищей жизни, чтобы стать каскадером. Но пока он вынужден работать в отцовской автомастерской, чтобы накопить денег.Случайное знакомство с Джеймсом позволяет Майклу наяву увидеть тот мир, в который он стремится, – мир роскоши и богатства. Джеймс обладает всем тем, чего лишен Майкл: он красив, богат, эрудирован, учится в престижном колледже.Начав знакомство с драки из-за девушки, они становятся приятелями. Общение перерастает в дружбу.Но дорога к мечте непредсказуема: смогут ли они избежать катастрофы?«Остро, как стекло. Натянуто, как струна. Эмоциональная история о безумной любви, которую вы не сможете забыть никогда!» – Полина, @polinaplutakhina

Максим Фальк

Современная русская и зарубежная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дегустатор
Дегустатор

«Это — книга о вине, а потом уже всё остальное: роман про любовь, детектив и прочее» — говорит о своем новом романе востоковед, путешественник и писатель Дмитрий Косырев, создавший за несколько лет литературную легенду под именем «Мастер Чэнь».«Дегустатор» — первый роман «самого иностранного российского автора», действие которого происходит в наши дни, и это первая книга Мастера Чэня, события которой разворачиваются в Европе и России. В одном только Косырев остается верен себе: доскональное изучение всего, о чем он пишет.В старинном замке Германии отравлен винный дегустатор. Его коллега — винный аналитик Сергей Рокотов — оказывается вовлеченным в расследование этого немыслимого убийства. Что это: старинное проклятье или попытка срывов важных политических переговоров? Найти разгадку для Рокотова, в биографии которого и так немало тайн, — не только дело чести, но и вопрос личного характера…

Мастер Чэнь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Боевик / Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики