Мир по обе стороны планеты (СИ)

Юный маг не замолкал с момента, когда на горизонте замаячила Ласкента, чем сильно нервировал Комена. Матеус сокрушался, что искусственное плато полуострова возвышалось над равниной, ведущей к городу магов. По этой причине строений видно не было. Зато свет, отражённый от серых облаков, эхом доносящийся гул и пение медных труб мешали уснуть.

Мия, в отличие от мальчугана, после встречи с сестрой, не вымолвила ни слова, кроме дежурных фраз: «Благодарю, господин Комен» и «Господин Комен, прошу, отведите меня по нужде». Последнюю она всегда произносила шёпотом, стесняясь и краснея. Альбос никогда не отказывал, но не знал как скоро следует возвращаться за девушкой. Она куталась в плащ, пряча лицо от призывающих ветров Лэйка и ждала, как малыши ждут родителей после строгого наказа. Казалось, будто Мия ни за что не сдвинется с места, пока за ней не придут.

Малыш Шу-шу мало ел и изредка жалобно попискивал, сидя на шее Комена.

Из всей компании не раздражал только Ветерок. Впрочем, с собой стоит быть честным, рогокол просто действовал на нервы меньше остальных и отведя того на лужайку с полевыми цветами, можно было на время забыть о косматом навозном шаре.

Путешественники больше походили на бродячий цирк, где Комен играл роль грустного шута.

Именно так его назвал один из встреченных магов, остановивший телегу на подъезде к Ласкерлю.

— Что ты несёшь, клоун недоделанный? — сказал грузный маг с красным носом, одетый в короткую синюю мантию, подпоясанную толстым льняным ремнём, который норовил порваться от натуги. — Если у вашей шайки дело к архимагу, то я приглашу Берту на танец! Слышал, Стоун? Ха-ха, Берту!

В траве неподалёку, шагах в тридцати, послышалось недовольное бормотание. Комен, сидевший на шее рогокола, рассмотрел незамеченного ранее низкорослого стража. Тот крикнул: «Не мешай людям, жирдяй!», перевернулся на другой бок и замолчал.

«Лучшая работа в мире», — подумал альбос.

Но жирдяй решил, во что бы то ни стало довести путников до белого каления:

— Какие ж это люди! Цирк уродов! Наверняка с Баутонга, а?

— Меня послал в Ласкенту лорд Ёрин, — Комен достал из сумки шкатулку. — Он хочет, чтобы маги нашли второе такое же кольцо.

— Кольцо-о?! — протянул страж. — Ну-ка покажи!

— Не могу, коробка защищена от вскрытия магией.

— Не заливай, дружище, это невозможно. Уж я в магии что-то да понимаю!

— Не обманывай людей, — донеслось из травы.

Жирдяй так резко повернул лицо в сторону товарища, что его щекам пришлось догонять скулы.

— Это он тебе, бледный! — угрюмо прошипел он. — Сворачивайте, я вас не пропущу.

Комен прикрыл рот ладонью, скрыв улыбку. Вокруг на тысячу шагов раскинулась пологая равнина с низкой сочно-зелёной травой.

— Как скажешь, — пожал плечами альбос, слегка развернув Ветерка, и объехал стража по полю.

— Э-э?! — лицо толстяка налилось краской, а глаза чуть не выскочили из орбит и он, сорвавшись на крик, побежал преграждать обозу путь. — Какого скафондуя ты творишь, шут?! Остановись или узришь могущество стражей Ласкенты!

Комен молча стегал рогокола, не обращая внимание на толстяка, пока тот махал руками, воображая, будто держит молот.

— Да это же шутка такая! — спрыгнул с телеги Матеус. — Комен просто проверяет ваше чувство юмора! Мы и вправду бродячие артисты. Я, к примеру, умею выдумывать короткие стишки. Вот, послушайте:

Звать меня Мат — знаменитый хохмач,

Вроде бы мал, но умён и горяч!

Комен — шутник и грустит оттого.

В душе он добряк, не злись на него!

Мия — тихоня, мила и хрупка,

Слаба на глаза, но даст огонька!

Пегги — силач, камни крошит руками!

Не только лишь камни… очень рад, что он с нами!

Чуть не забыл о Шу-шу тушкане,

Сером ушастом зверьке-драчуне!

А завершит наш парад — Ветерок,

Быстрый нечёсаный шерсти комок.

В общем, неважно с кем или где мы,

Нечем платить, но сердца словно гемы!

— Хо-хо! Ну ладно-ладно, верю, проезжайте! — широко разводя руки аплодировал толстяк. — Ну и выдумщик у тебя пацан! Бард, не иначе!

— Да уж, — усмехнулся Комен, перекрикивая счастливые визги Пега. — С Матом гораздо веселей путешествовать.

Юный маг запрыгнул в телегу святясь от счастья Комен давился от смеха с первых строк и, смахнув слезу, выдавил:

— Мат, умён и горяч? Ты серьёзно?

— Да, это я! — хохотнул юный маг, улыбаясь до ушей.

— Пег тоже рад быть с племяшкой! Хы! — пробасил здоровяк, обнимая юного мага.

Миновав длительный подъём на плато полуострова, путешественники наконец-то увидели Ласкерль. Матеус, впервые увидев город магов воочию, мгновенно узнавал каждый причудливый гений магической архитектуры. Город без стен и заборов был построен полумесяцем, повторяя форму полуострова. А в самом центре месяца зияла покрытая туманом дыра, над которой недвижимым исполином возвышались белые стены Ласкенты — крепости, построенной на огромном куске скалы, в центре которого торчал чёрный как смола камень.

— Вон-вон, глядите! Купол, похожий на черепаший панцирь, — задыхаясь от радости кричал юный маг. — Это арена для Гармонии стихий! Какая огромная! Вон ещё, на холме, видите, длинное одноэтажное здание с разноцветными флагами?! Мия, ты смотришь?

— Конечно, Матеус.