Мир по обе стороны планеты (СИ)

— Ну вот… Вместо того чтобы работать, эти бездельники шарахались по лесам и лупили живность направо и налево. Неделька — другая похождений, держи годовое жалование плотника. Месяцок попанчишь, вот тебе и еда в лучших корчмах, роскошь и женщины. А за год можно и маленькую усадебку на Эверзоре прикупить, коли захочется.

— Но всё же, это тяжелая работа. И опасная, не так ли? — спросил Комен.

— А кто ж спорит-то? Только с каждым годом всё больше охотников за лёгкой наживой появилось. Кто-то сгинул, конечно, но остальные так сорили самоцветами, что всё вокруг ужасно подорожало. А теперь что?!

Никто из путешественников не рискнул перебить старика.

— Не знаете? Так я вам скажу. Пришло время расплачиваться за чужое невежество. И поделом! Выживут только те, кто может что-то сделать своими руками.

— Во-оу… — протянул Матеус и набрал в лёгкие побольше воздуха.

— Помолчи, — Комен осадил юного мага, ткнув того в плечо. — А что с Труной?

— Как что, бунтарский дух проснулся. Хочет жить в столице и с лордами знакомства водить, а тут, видите ли, деревня. Гемы на роскошную жизнь есть только у этих ваших остолопов с молотами. Да и на тех Эллария обозлилась, прекратился бесконечный поток самоцветов. Меньше их становится с каждым днём.

— Но вы же справитесь? — жалобно произнесла Мия.

— Вот уж не знаю теперь! — усмехнулся старик и указал за угол дома, где скевозь заросли бурьяна и сорняков просматривались грядки. — Вон погляди… А, тыж это, слепая. Заросли там! Уж не знаю, чем тут без нас Ватрушечка занималась целый месяц. С дружком поди заигрывала. Только вот питаться мы теперь будем подножным кормом.

Затянувшееся молчание прервал шёпот Мии:

— Господин Комен. Нам следует поторопиться. Реку Беленку лучше пересечь засветло. Ночью на водопой со слепых холмов выходят не самые приятные существа.

— Существа?! — альбоса аж передёрнуло от воспоминаний о дробильщике. — Мы не будем искать твою сестру? Нам бы очень пригодились гемы! Или хотя бы немного еды, наши припасы кончаются.

Тяжело вздохнув, она наклонилась поближе и прошептала:

— Боюсь, что она не сможет нам помочь. Надеюсь жених любит её не за обещанное приданное…

Комен пару вдохов хлопал глазами, затем посмотрел на старика, на дом… А ведь они с Мией действительно отдалённо похожи… Нашлась сестричка.

— Ой, солово прокля-ятье… — язвительно протянул он.

Попрощавшись с дедом, который лишь махнул рукой, сел на пенёк возле дома и задумчиво закурил невесть откуда взявшуюся трубку, Комен развернул Ветерка и поскорее отправился к реке.

— Почему ты сразу не сказала, что Труна твоя сестра? — прошипел альбос.

— Простите, господин Комен, — суетливо оправдалась Мия. — Я слегка растерялась, услышав её имя… Мы несколько дней ехали с её родителями, а ведь они тоже мои дальние родственники… Невежественно было бы просить гемы, зная их ситуацию…

Тушканчик, прикорнувший на коленях у девушки, проснулся и недовольно посмотрел на альбоса.

— Да уж… — вздохнул Комен и запрыгнул на Ветерка. — Поехали скорее. Еды осталось совсем немного.

Поджав губы он представил своё голодное детство.

Пег с трудом забрался в телегу и примостился напротив Мии. А Матеус сел рядом с Коменом на спину рогокола и стал насвистывать какую-то простенькую мелодию.

Путники вновь двинулись в путь.

Ночевали они далеко от Беленки. Комен гнал Ветерка даже по сумеркам, вспоминая слова Мии о «не самых приятных существах».

Эллария притягивала альбоса теплом и сказочной наивностью, но… по большому счёту таковой лишь казалась. После встречи с дробильщиком Комен ещё ни раз вспоминал пройденный путь. Кабаны у подножия пика Гира, рептилия-цветок, спящий морах размером с дом, десятки странных зверей, сопровождающие Комена с Матеусом до опушки леса. Это всё, не говоря об огромном ящере, который вдруг перевоплотился в девушку, не вызывало противоречий. Почти всё в этом мире лишь выглядит по-другому.

Но зверь есть зверь, сколько бы глаз, ног или зубов у него не было! Он должен следовать инстинктам! Рвать добычу на куски, а не ждать, пока его убьют. Любое дикое животное Ионии напало бы первым. Дробильщик не в счёт, его привлекла пустота.

Такое поведение зверей — вот что вызывало у пришельца недоумение.

Каждое из встреченных существ могло запросто разорвать, перемолоть в пыль или отправить несчастного пришельца, но этого не произошло.

Везенье или закономерность?

***

На исходе третьего дня пути силуэты башен парящей крепости наконец-то стали едва различимы даже в сумерках. Это воодушевляло, ведь уже завтра Комен получит ответы на все вопросы.

И поест.

А пока он скомандовал привал и распределил оставшиеся крохи провианта. Пег выпросил у Комена и Матеуса по половине их порций, поев за двоих. Не мудрствуя он рыгнул, лёг там же, где стоял и уже через пару вдохов давал концерт симфонического храпа.