Мир Полудня

Тик… тик-тик… тик…  –  робко, едва слышно застучал счетчик дозиметра. «Немного, не больше тысячной рентгена»,  –  успокоил он себя и тут же забыл об этом, ощутив под ногами что-то твердое. Он нагнулся, шаря впереди себя свободной рукой. Сквозь дымку испарений над ржавой маслянистой поверхностью выступили какие-то угловатые, облепленные илом глыбы.

– Как у вас дела, Алексей Петрович?  –  раздался голос Ермакова.

– Пока ничего… особенного,  –  отозвался Быков,  –  все в порядке. Очень топко. Под ногами не то камни, не то обломки…

Скользя и спотыкаясь, он полез через непонятные глыбы. Под ногами хлюпало, чмокало, чавкало…

– Сильно засасывает?  –  спросил Ермаков.

– Нет,  –  ответил Алексей Петрович и провалился по пояс.

«Не утонуть бы ненароком…»  –  мелькнула тревожная мысль. Но в эту минуту ствол автомата царапнул по твердому. Быков вгляделся с удивлением. Путь преграждала шершавая серая площадка с отсвечивающей на изломе глянцевитой кромкой.

– Анатолий Борисович!  –  позвал он.

– Да?

– Дальше болото асфальтировано.

– Не понял. Иду к вам.

– Я говорю, дальше болото покрыто асфальтом.

– Ты бредишь, Алексей?  –  донесся встревоженный голос Дауге. Он вместе с другими членами экипажа стоял у открытого люка и ловил каждое слово разведчиков.

– Правда, настоящий асфальт! Или вроде такыра в наших пустынях.

Быков закинул автомат за спину и уперся руками. Трясина с протяжным сосущим звуком выпустила его. Он стал на колени, отполз на четвереньках от края и встал.

…Тик… тик-тик… тик…

– Настоящий прочный асфальт, Анатолий Борисович. Стою!

– Может быть, это берег?  –  с тайной надеждой в голосе спросил, подходя, Ермаков.

– Не знаю… нет, не берег. Это как корка над болотом.

Ермаков нагнулся.

– Толщина примерно сантиметров тридцать  –  тридцать пять,  –  сказал он.

– Я знаю, что это такое,  –  вмешался вдруг Крутиков.  –  Ведь «Хиус» спускался на фотореакторе…

– О черт!  –  Было слышно, как Юрковский звонко шлепнул себя по шлему.  –  Ведь это же…

– Спекшийся ил, несомненно,  –  подтвердил Ермаков.  –  Фотореактор выжег из него воду, образовалась корка. А «Хиус» при посадке проломил ее.

– Похоже на это,  –  согласился Быков. Он шел вдоль кромки, с любопытством приглядываясь.  –  Широкая, как Красная площадь, ровная, танцевать можно. Но вся в трещинах.

– «Мальчик» пройдет?  –  осведомился Ермаков.

Быков ответил небрежно:

– «Мальчик» везде пройдет.

…Тик-тик… тик… тик-тик…

– Ну что же, товарищи… Я возвращаюсь. Думаю, экипажу можно высаживаться. Юрковский и Спицын, отправляйтесь к Быкову.

– Есть!

– «Вперед, покорители неба!»  –  насмешливо пропел Юрковский, вылезая из люка.  –  Эй, Богдан, поберегись!

– А я?  –  обиженно осведомился Дауге.

– Мы с вами займемся анализом образцов грунта и атмосферы и кое-что посмотрим.

– Хорошо, Анатолий Борисович.

– Михаил Антонович,  –  распорядился Ермаков, появившись в кессонном отсеке,  –  ступайте в рубку и попытайтесь прощупать окрестности локатором… Товарищ Быков, сейчас к вам подойдут Юрковский со Спицыным. Вы старший. Попробуйте дойти до внешнего края площадки. Дальше не ходить.

– Слушаюсь.

«Правильно,  –  подумал Быков.  –  Глупо ползать вслепую по шею в этой трясине, когда у нас есть транспортер с инфракрасными проекторами. Правда, транспортер еще надо снять…»

Где-то неподалеку чертыхался вполголоса Юрковский. Приглушенный голос Богдана произнес:

– Правее, правее, Володя…

Через несколько минут послышались медленные чавкающие звуки, и из тумана выплыли две серые фигуры.

– Где ты тут, Алешка? Черт, ни зги не видно… Как, еще не сожрали тебя местные чудища?

– Бог миловал,  –  буркнул Быков, помогая обоим выбраться на «такыр».

Юрковский притопнул, пробуя прочность корки. Богдан, обтирая ладонью забрызганную илом лицевую часть шлема, сказал:

– Зря это, скажу я вам…

– Что?

– Зря ее назвали Венерой.

– Кого? А-а…  –  Быков пожал плечами.  –  Дело, знаешь, не в названии.

Юрковский расхохотался.

Они неторопливо пошли, перепрыгивая через широкие трещины, в которых дымилась жидкая масса ила.

– Богдан!  –  понизив голос, проговорил Быков.  –  Ведь болото излучает… Слышишь?

…Тик… тик-тик-тик-тик…

– Слышу. Это чепуха. У нас очень чувствительные счетчики, Алеша.

– Все, что попадает под фотореактор, должно излучать,  –  наставительно изрек Юрковский.  –  Ясно даже и…

– Погодите-ка…  –  Богдан поднял руку.

Они остановились. Невнятные голоса Ермакова и Дауге стали едва слышны в шорохах и потрескивании наушников.

– На сколько мы отошли от «Хиуса», как вы думаете?  –  спросил Спицын.

– Метров на семьдесят-восемьдесят,  –  быстро ответил Быков.

– Так. Значит, наших радиотелефонов хватает только на это расстояние.

– Маловато,  –  заметил Юрковский.  –  Ионизация, вероятно?

– Да…

…Тик… тик-тик… тик… тик…

Они пошли дальше. Рев, бульканье, завывание становились все слышнее. Где-то впереди справа раздался громкий храп.

– Чу! Слышу пушек гром…  –  пробормотал Юрковский.

– Вот она!