Мир Полудня

– Ничего подобного. Оно просто наткнулось на нас. Серость! Серость в яблоках! Наткнулось на нас совершенно случайно! Мало того: я уверен, что, пока бравый Алексей Петрович не влепил в него свои бомбы, оно и не подозревало о нашем существовании!

– А потом стало подозревать,  –  заметил Богдан,  –  но было уже поздно…

– …даже у нас, на Земле, каждое животное имеет свой определенный рацион и нарушает его лишь в крайних случаях и без особой охоты. А здесь! Другой мир, совершенно другие условия существования… Другие законы!

– Как так  –  другие законы?

– Конечно. Здешним аборигенам для поддержания жизни нужны совсем другие вещества. Какой им прок в костлявом водителе…

– Гм,  –  сказал Быков.

– …или в чумазом пилоте? Двуногая мерзость, издающая отвратительный запах, покрытая какой-то кожурой, сухой и твердой! Да вы встаньте на его место… Михаил!

– М-м?  –  Михаил Антонович встрепенулся и спрятал банку под стол.

– Стал бы ты есть скользкую жабу ростом с быка?

– Не знаю… Наверное…

– Наверное  –  да или наверное  –  нет?

– Наверное  –  да,  –  сказал Богдан, отбирая у штурмана консервы.  –  Михаил! Не нарушай экспедиционного режима, установленного группой знающих людей.

Михаил Антонович жалобно посмотрел на него, но сопротивления не оказал.

– Да-а?!  –  взвился Юрковский.  –  Да ты бы аппетит на всю жизнь потерял, глянув только на эту тварь!

– Вряд ли,  –  печально сказал Михаил Антонович, провожая глазами банку, которую Богдан ставил в буфет.

– Так или иначе,  –  проговорил Дауге,  –  но ты, вероятно, не прав, Володька. Другие условия, другие законы… Белок, брат, всегда есть белок.

– И всегда белок ест белок?  –  продолжил Богдан, возвращаясь к своему месту.  –  А если это был не белок?

– А что же, по-твоему? Каменный уголь?

– Ну, не знаю. Только мне не понравилось, как он исчез… Слишком уж внезапно. А спорите вы впустую. Данных ни у того ни у другого нет, а потому оба постоянно ссылаетесь на фундаментальнейшую теорему «Ей-богу, так!» Иоганыч  –  человек уравновешенный, он мои слова оценит, а тебе, Володенька, я расскажу сейчас историю о глупом щенке Шлепе и о белой ящерице с Каллисто…

– Какой? Скалистой?  –  не расслышал Быков.

Юрковский фыркнул.

– С Каллисто. Каллисто  –  это спутник Юпитера, единственное небесное тело, на котором до сих пор удалось обнаружить животную жизнь. Воронов привез оттуда белую слепую ящерицу…

– Знаю,  –  мрачно сказал Юрковский.  –  И Левкин проклятый Шлеп ее слопал.

– И как слопал! Моментально!  –  с удовольствием добавил Дауге.

– Правда, бедняга потом чуть не околел от поноса…

– Вот видишь…  –  неуверенно сказал Юрковский.

Крутиков и Быков расхохотались.

– Так печально закончилась встреча существ разных миров,  –  серьезно заключил Спицын,  –  собаки с планеты Земля и ящерицы со спутника Юпитера.

– Да ведь и ежу ясно…  –  Юрковский подумал и махнул рукой.  –  Пещерные люди!

Вошел Ермаков  –  как всегда, спокойный, только немного более бледный, чем обычно. Он присел к столу, раскрыл блокнот в кожаном переплете и склонил над ним забинтованную голову. Все замолчали, глядя на него. Быков уселся поудобнее и приготовился слушать.

– Прошу внимания, товарищи,  –  сказал Ермаков.  –  Надо обсудить план дальнейших действий.

Стало тихо, слышно было, как пощелкивает холодильник.

– Я не имею еще информации от группы Быкова…  –  Ермаков захлопнул блокнот и откинулся на спинку кресла.  –  Алексей Петрович, доложите результаты разведки.

Быков поднялся.

– Болото,  –  начал он,  –  очень топкое болото. В десяти шагах от «Хиуса»…

Он рассказывал медленно, стараясь не пропустить ни одной подробности, и с огорчением думал, что за такой доклад начальник геологического управления назвал бы его размазней. Но Ермаков слушал внимательно, одобрительно кивал, делал какие-то пометки в блокноте. Быкова несколько удивило то, что командир, слушая о появлении неизвестного животного, не проявил никакого любопытства и только улыбнулся, когда Юрковский нетерпеливо заерзал, протестуя, видимо, против слишком натуралистического описания его, Юрковского, поведения во время схватки с венерианской гадиной.

– Вот и все,  –  вздохнул Быков.

– Значит, вверх ногами…  –  повторил Ермаков.  –  Спасибо, товарищ Быков. Садитесь.

Дауге подмигнул ему и кивнул в сторону насупившегося «пижона». Быков сделал каменное лицо и отвернулся.

– Ну что ж…  –  Ермаков поднялся, потрогал повязку, поморщился.  –  Резюмируем все, что нам известно. «Хиус» совершенно неожиданно для всех нас сел в болото. По моим расчетам, мы находимся не более чем в ста километрах к югу от Голконды. Не более чем в ста… Расстояние, как видите, невелико. При других обстоятельствах нам хватило бы суток, чтобы покрыть это расстояние. Но…

– Вот именно,  –  прошептал Спицын.

– …мы сидим на болоте. Мало того, по данным радиолокации  –  не очень надежным, правда,  –  болото окружено горным хребтом, заключено в кольцо скал, и в этом кольце не удалось нащупать никаких признаков просвета.

– Вулкан?  –  спросил Дауге.