Мир приключений, 1955 (№1)

Зина посылает тебе привет. Я попрежнему провожу у них на земснаряде все вечера и возвращаюсь оттуда, как будто из дому. Какая-то хорошая атмосфера у них: дружная, легкая и веселая. Кажется, что три смены — одна семья, сорок две сестры, так дружно решаются все дела. Вчера распределяли роли в драмкружке; сегодня с таким же азартом обсуждают ремонт моторов; завтра выдают замуж электрика Клаву — и все принимают горячее участие. А Зина обязательно в центре, главный заводила и самый авторитетный советчик.

Я спросил, почему все девушки обращаются к ней. Она говорит: «Я — комсорг. А другого выберут — к нему пойдут».

Но, конечно, Зина скромничает. Может быть, она сама не замечает своей работы, у неё это получается органически. На земснаряде работают сорок два человека. Но, как говорит Зина, «сорок две проволочки — это ещё не канат, сорок два кирпича — не печка, сорок две девушки — не экипаж». Немало труда нужно положить, чтобы сплести стальной канат из сорока двух человеческих душ.

Начальником землесоса работает Полина Дмитриевна — очень дельный инженер. Она знаток механизмов и при ремонте, не стесняясь, засучив рукава, берется за ломик или гаечный ключ, чтобы показать, как надо работать. Девушки уважают Полину Дмитриевну, но не любят, может быть, потому, что она всегда сурова, боится, что её не будут слушаться. Вчера Зина притащила её на вечер самодеятельности, и оказалось, что суровый инженер поет смешные песенки под гитару. Все смеялись до слез, а маленькая Танюшка — самый миниатюрный монтер в Мезени — объявила: «Я не знала, что вы такая прелесть». Не знаю, может быть, это пустяк, но отношение к Полине Дмитриевне изменилось.

Сменный инженер Валя Полякова — в другом роде. Это скромная белокурая девушка, но балованая единственная дочь. Она никогда не стелила свою постель. Конечно, инженер она слабый. Она относится к числу тех девушек, которые так трогают нашего брата своей беспомощностью, так нуждаются в сильной мужской руке. Не может быть такой комсомолки, которая не выполнила бы распоряжений инженера. Валю слушаются плохо, потому что у неё есть знания, но нет уверенности в себе. И на работе Зина постоянно возле неё. А сегодня она специально разговаривала с Полиной Дмитриевной, чтобы Валю чаще оставляли одну, приучали её к самостоятельности.

Лучшая подруга Зины — Клава. Клава грубовата на язык, но справедлива и поровну распределяет колкости. У неё смуглые щеки, черные брови и длинные ресницы. Клаву считают красавицей. Она знает это и смотрит на подруг снисходительно. В минуту раздражения она может больно оскорбить. Зина постоянно напоминает, чтобы Клава сдерживалась, и Клава дала торжественное обещание не гордиться. «По всё-таки она трудный человек», — говорит Зина со вздохом.

У Нади Горбачевой не ладится личная жизнь. «Он» пишет ей редко и мало, и письма какие-то неопределенные: о чувствах ничего не говорится. Зина перечитывает с ней слинявшие строчки, толкует их вкривь и вкось, и Надя уходит утешенная, с высохшими слезами.

У Вари Мироновой — больной ребенок в деревне. Зина организует ему посылку ко дню рождения — сорок два подарка.

Есть ещё Айша Нур-Мухамедова, смуглая девушка с пятнадцатью косичками. Она трудно привыкает к морозам. За ней нужно следить, чтобы после смены она переодевалась в сухую одежду.

Есть ещё Настя Соколова — могучая девица, и тебя и меня положит на обе лопатки. Этой всё нипочем. Она приходит в уныние лишь тогда, когда запаздывает обед. Настя очень хочет учиться на механика, но алгебра дастся ей с трудом. И Зина прикрепила к ней сообразительную бойкую Танюшку, крошечную девушку, которую никогда не пускают на сеансы, где «детям до 16 лет смотреть воспрещается».

Есть ещё Маша, Маруся и Маня, Римма, Галя Беленькая и Галя Черная, Лена, Лёля, Лиля и три Люси. В общем, сорок два человека, все разные люди, со своими достоинствами и недостатками. И из этих сорока двух человек наша Зина строит образцовый комсомольский коллектив. Я хожу к ней учиться и наблюдать. Ты не подумай чего-нибудь — я хожу только наблюдать».

«Дорогой Сережа!

Я сделал Зине формальное предложение (не пугайся!) перейти на работу к нам в лабораторию. Она очень смеялась: «Разве вам нужны багермейстеры?» А жаль. Очень пригодился бы в нашем институте такой организатор с живым огоньком, умеющий воспламенять души сотрудников. Мы с тобой не научились этого делать, а Геннадий Васильевич и подавно.

Нельзя ли всё-таки выхлопотать нам штатную единицу багермейстера? Очень мне хочется перетащить к нам Зину. Ты не думай, что она такая же хохотушка, как была. Это всё в ней осталось — смех, шутки, веселье. Но вдруг из уст молоденькой девчонки срывается что-нибудь глубокое и мудрое…»

Валентин написал эти строки под впечатлением одного разговора, но даже закадычному другу Сергею он постеснялся поведать свои затаенные мысли.