Мир приключений, 1955 (№1)

Произошло это накануне. Не застав Зину в клубе, Валентин отправился разыскивать её и нашел в каюте в обществе Клавы. Красивая и самоуверенная Клава как-то сразу невзлюбила Валентина. Всякий раз они пикировались и дразнили друг друга. Но на этот раз Клава даже не ответила на приветственную шутку. Когда Валентин вошел, она сразу встала и вышла за дверь.

— А я говорю тебе — не бойся, — громко сказала Зина, провожая подругу.

— Кто испугал нашу воинственную Клаву? — спросил Валентин, когда Зина вернулась к столу.

Зина промолчала.

— Неужели жестокая Клава влюблена и боится сказать ему?

— А ты не смейся, — сказала Зина наставительно. — Дело серьезное. Решать надо не как-нибудь, а на всю жизнь. Он — инженер, хороший человек и любит её. А всё-таки боязно. Вот она и плачет, потому что не решается.

Валентин вздохнул. Последнее время он часто думал о любви. Его растрогала насмешница Клава, которая, оказывается, так серьезно относится к браку.

— Конечно, нелегко решиться, — сказал он. — Помню, я читал где-то древнюю легенду, будто некогда злые боги разрубили людей на две части и разбросали половинки по белу свету. И вот разбросанные половинки ищут друг друга, иногда встречаются, иногда проходят мимо, иногда ошибаются. Из-за этих ошибок происходят ссоры, несчастья и разочарования. Интересно, сумела ли Клава найти свою настоящую половинку? А ещё интереснее — где твоя половинка, Зина? Ты уже знаешь это?

Но Зина не поняла намека или пропустила его мимо ушей.

— Мне совсем не нравится эта сказка. Тут получается, что люди вроде облигаций. На счастливый номер выигрываешь сто тысяч, а на прочие — двести рублей. Если ты всерьез так думаешь, никудышный ты начальник. Прямо в глаза тебе скажу. Вот, например, наш земснаряд третий месяц держит красное знамя. Почему? Удачливые мы? Нет, работаем хорошо. Может быть, люди у нас необыкновенные? Нет, девушки как девушки. Может быть, очень хорошие работники? Да, очень хорошие, но никто из них не родился хорошим механиком или хорошим электриком. Их обучили, воспитали, сделали мастерами. И хорошую семью тоже можно сделать. Я так и сказала Клаве. Ведь она девушка красивая, гордая, избалованная. Всегда она выбирала, шутки шутила, а теперь полюбила — ей нужен только он один и больше никто. А я говорю: «Если любишь, не бойся. Кого боишься? Себя, своего характера боишься. Вдруг у тебя капризы, а муж не спустит, и пойдет всё врозь». И я говорю Клаве: «Ты себя сдерживай, потому что любовь любовью, а семейную жизнь нужно своими руками устраивать, учиться надо приносить счастье».

— А если муж виноват?

— Я про то и толкую, что муж не облигация с номером, а живой человек. Марусю знаешь? Та же Клава учила Марусю и сделала из неё дельного электрика. Так неужели она своего инженера не сможет сделать хорошим мужем?

Валентин усмехнулся:

— Хотел бы я посмотреть, как ты будешь воспитывать своего мужа.

— Зависит, кто он будет, каков из себя.

— Ну, например, если такой, как я.

— Такого, как ты, я бы пилила, — объявила Зина решительно. — Я бы пилила тебя с утра до вечера, потому что ты лентяй и тратишь время па глупые разговоры с девушками.

Так шутками кончился этот серьезный разговор. Но Валентин ушел с радостным сердцем, как будто его очень расхвалили или удивили приятным известием. К ночи мороз стал крепче; в ночной тишине далеко разносились ухающие удары — это громоздились торосы и сталкивались льдины в открытом море. В ответ раздавалась пальба. Торосы угрожали зданию электростанции, и, не дожидаясь их приближения, специальные команды взрывали их. Люди против льда — артиллерийская дуэль грохотала над заливом. Когда в воздух взлетали звенящие осколки, Валентину хотелось кричать по-мальчишески: «Ура, наша берёт!»

«А что я радуюсь, собственно? — спросил он себя. — Зина сказала, что будет пилить меня. Что же тут хорошего — пилить?»

Но это говорил язык, а в душе всё пело и смеялось: «Пилить… пилить она согласна, с утра до вечера, всю жизнь пилить тебя, тебя, Валентин, тебя одного…»

Воображение тотчас нарисовало ему вечер в уютной комнате, лампу под зеленым абажуром, круг света на чертежном столе. На диване, обложенном вышитыми подушками, — Зина с учебником на коленях. На её круглом румяном лице — выражение, преувеличенной серьезности.

«Сядь, Валентин! — говорит она. — Думать надо с карандашом в руке».

«Но мне пришло в голову…»

«Опять новая идея? А старую ты довел до конца?»

Тут же Сергей. Он пришел в гости… со своей подругой… нет, вероятно, один. Сергей — сухарь и закоренелый холостяк. Вряд ли он соберется когда-нибудь жениться. Впрочем, если Зина возьмется за дело, вероятно и для Сергея найдется какая-нибудь худенькая черноглазая… Женатый Сергей! Любопытное будет зрелище.

Развеселившись, Валентин поставил валенки в третью позицию, как учили его когда-го в танцевальном кружке, и сделал два-три круга вальса в тени забора.

— Кто идет? — крикнул сторож. — Пропуск…

В этот вечер Валентин влюбился окончательно.

Глава третья

Все решилось в один день — 11 апреля.