Мир приключений 1974 г.

Он не догадывался, что рядом с ним сидит следователь, который еще не раз будет учинять ему допрос.

Глава пятнадцатая

Во время позднего обеда жена позвала Сергея Петровича к телефону. Звонил неутомимый Бабин. Оказывается, он уже побывал на Сретенке в галантерейном магазине и видел там сумочки, стоимостью двенадцать рублей.

Ну и что из этого? Воронов еще до грабежа мог подбирать подарок для своей Тани, видел сумку в магазине, приценивался. А потом такая же сумка оказалась у Укладовой. Зачем еще тратить деньги? «Можно подарить ее, — думал Сергей Петрович, опять усаживаясь за обеденный стол. — Поэтому и цену назвал правильно, и адрес магазина. А такие же сумочки могли быть и в магаданских магазинах. И Укладова, собираясь на курорт, естественно, захотела купить новую».

Рассуждение казалось вполне логичным, но на всякий случай он все же подверг его сомнению. «А не подтасовываю я факты, не подыскиваю хитрые объяснения там, где все может быть значительно проще?» И тут же решил: «Нет, нет и еще раз нет! Совсем уж невероятным совпадением будет, если Воронов купил в магазине такую же сумочку. Это было бы уж слишком! В жизни так не бывает».

Утром, прежде чем ехать в больницу, он побывал в следственном отделе, чтобы сообщить Владыкину об аресте Воронова. Но гот, оказывается, уже все знал.

— Вас с Бабиным можно поздравить, я слышал? — встретил его начальник.

— Пожалуй, можно, — с наигранной скромностью согласился Сергей Петрович.

— Молодцы, ничего не скажешь! А что показывает Воронов? Еще не снимал допроса? Что он из себя представляет?

— Впечатление, должен сказать, производит крайне невыгодное. Угрюмый, грубый парень… Довольно примитивный. Да я еще и не говорил с ним, в сущности. Хочу сначала в больницу съездить.

— Сумочку показать?

— А ты откуда знаешь про сумочку? От Бабина? — удивился Митин.

— Я все знаю. — Владыкин улыбнулся с загадочным видом. — А твоей Укладовой перевод пришел из Магадана. Двести рублей, как она просила. Можешь получить.

— Отдать ей? Как считаешь? Зачем ей сейчас деньги?

— Это уж пусть она решает. Деньги ее.

Укладова повертела в руках сумочку, вздохнула и сказала?

— Нет, не моя. Вообще-то похожа, конечно, но вот эта штука, — она показала на золотистый обод, — у моей светлая. И сумка не такая новая.

«Значит, все-таки бывают в жизни невероятные совпадения. Так тебе и надо! Вперед наука, не будешь торопиться с выводами…» — с досадой на себя думал следователь.

Он был так убежден, что сумка принадлежит Укладовой, что в этот раз даже не позаботился о том, чтобы сумок было несколько. «И правильно сделал, — успокаивал он себя, — раз не признала эту, другие были ни к чему. В сущности, если рассуждать здраво, то действительно Воронов не должен был дарить Сиротиной такую прямо уличающую его вещь как сумка, отнятая у Укладовой. Скорее всего, уничтожил бы ее».

А золотые часы? Тоже улика, однако он подарил их Симуковой. Интересно, подтвердит Воронов, что подарил их ей ко дню Восьмого марта или наплетет что-нибудь другое? Возможно, что они не успели договориться о единой версии происхождения часов?

— Меня должны скоро выписать, чувствую себя значительно лучше, — бодро говорила Укладова. — Надоело тут, домой хочу. А деньги эти, Сергей Петрович, оставьте пока, пожалуйста, у себя. Зачем они мне тут? У вас сохраннее будут, — улыбнулась она. — А какие хорошие люди у нас на заводе! Валерий Иваныч такой внимательный. И в завкоме тоже… Обещают новую путевку, подумать только! Эта телеграмма, не поверите, мне дороже денег!

Она еще раз перечитала телеграмму и передала соседке по койке.

Из больницы Митин поехал в тюрьму. Укладовой он умышленно не сказал, что Воронова удалось задержать, хотя его так и подмывало похвастаться. Она бы взволновалась, стала нервничать, это могло повредить ее здоровью. А ей и так в скором времени предстояло встретиться с бандитом на очной ставке. Поэтому он и промолчал.

Воронов вошел в следственную камеру боком, будто в троллейбусе протискивался сквозь толпу. Щеки и подбородок его покрылись короткой темной щетиной, веки глаз покраснели, были воспаленными: вероятно, не спал всю ночь.

— Здравствуйте, Воронов! Мы уже знакомы. Я ваш следователь, зовут меня Сергеем Петровичем, фамилия Митин. Садитесь, пожалуйста.

Воронов молча поклонился, сел. И стулья и стол в камере были привинчены к полу.

Быстро покончив со вступительными вопросами протокола, следователь приступил к допросу:

— Скажите, Воронов, вы знаете шофера Астахова?

— Астахова?! — Парень мастерски изобразил удивление. — Вот те на! А он тут при чем? В Рузе ведь его не было. И никакого отношения он не…

— Вот что, гражданин Воронов, — прервал его Митин, — давайте сразу условимся: про то, что вы натворили в Старой Рузе, поговорим потом. А сейчас разговор будем вести по другому делу. И я прошу вас отвечать на мои вопросы. Знаете вы Астахова Семена Афанасьевича?

— Это еще по какому другому? А если я не хочу отвечать? — с вызовом сказал тот. — Кроме машины, за мной ничего нету.