Мир приключений, 1975 (№20)

Поскольку в этот раз очередь на вылазку была именно Ива, он облачился в скафандр-разведчик и благополучно высадился на ниобиевом астероиде и обследовал его. Пока киберы рассчитывали траекторию и режим ракет-ускорителей, сам Ив искал место для их крепления, а дежурные техники готовили ракеты, автономная связь передала странные волны Ива: “Анджелика… Анджелика”. Потом он стал передавать названия старинных городов, мелькали забытые, а то и древние мотивчики, и, наконец, Ив взмолился: “Господи, я ничего не понимаю. Это не ад, но и не рай…” Ну и все такое прочее. Дежурный спасательной команды Сато встревожился — командир явно бредил. Он стал запрашивать Ива. Но он отвечал не слишком вразумительно — казалось, он начисто забыл, кто он, откуда и зачем прибыл на астероид. В первые минуты решили, что в скафандре-разведчике что-то разладилось, в регенерирующую систему проник излишний азот и началось азотное сумасшествие. Сато немедленно собрался и высадился на астероид. Ив был цел и невредим, но он ничего не смыслил не то что в астронавтике, он не знал даже как управлять скафандром.

Вся эта история настолько поразила Сато, что он поначалу стал уговаривать Ива прийти в себя, узнать его, Сато, а тот не узнавал. Тогда Сато понял, что дело совсем плохо, сгреб Ива и прибуксировал его на корабль. Заметьте, Ив пробыл на астероиде около четырех с половиной часов. Сато около получаса. Результат: Ив начисто забыл все, у Сато разладилась вся система космической подготовки. К его чести, он понял это и сам попросился к нам, в вертолетный отряд. Перед прилетом сюда я беседовал с ним. Он говорит, что его дела улучшились. Он восстановил знания и навыки, но желания быть космонавтом у него нет. Он мечтает о море. Он хочет плавать и ловить рыбу. Большего он не хочет. И еще ему мерещится какая-то смуглая девчонка. Он не помнит ее имени, но ее он помнит. Ив же забыл все или почти все — кое-что он уже вспоминает. Как видите, он совершенно нормальный человек и все-таки…

— Так вот почему традевал ничего не сообщил о Петрове…

— Да. Было бы негуманно сообщать о его трагедии — человек забыл себя. Но все дело в том, что за то время, когда мы с ним работали, я со всей очевидностью понял — он ничего не забыл. Просто он стал другим. Как видите, он помнит свои прошлые имена: Джулио, Джек. Я установил, что его предки по отцу жили в Италии. Там родился и тот, кто приехал в Россию. А его женой была русская. Кто она, кто он, я, естественно, не знаю: Ив молчит. Он, видимо, понял, что каким-то еще неизвестным ему путем он перенесся в иное, будущее для него, сегодняшнее время и осваивает его. Как видите, довольно успешно. Самое удивительное, что он, как-то выпив со мной во время поездок по Италии (я надеялся, что новая память подскажет ему место рождения: этого не произошло и это подтверждает, что он родился в России), он признался, что себя он помнит совсем другим и ему трудно привыкнуть к своему новому облику.

— Какой вывод? — бесстрастно осведомился Альварес.

— Выводов много. И все сложные. Сейчас мы убеждены, что Ив Петров и Сим Сато подверглись какому-то неизвестному и непонятному излучению. Оно нарушило генетические связи. Гены, их кислоты изменились. Но не вперед, а как бы назад. Перестроился мозг, сама память клеток, и человек, оставаясь внешне собой, стал совсем иным. Он как бы помолодел на несколько столетий или хотя бы десятилетий… Случай, согласитесь, уникальный.

— Что решили на зональном ученом совете?

— Решили, что, во-первых, ничем не выказывать Иву-Ивану, Джулио-Джеку, что мы замечаем его трагедию. Во-вторых, помочь ему поскорее пройти систему поколений, которые отложили в нем исчезнувшую память клеток. Часть ученых считает, что она не могла исчезнуть бесследно. Вот почему я познакомил его с Броуде. У Петрова выявились явные наклонности к живописи, причем очень своеобразные, и он намекнул, что когда-то был нефтяником. Вот это сочетание и заставило зональный ученый совет разрешить мне привезти Петрова сюда.

— Вот видите! Вот видите! — вдруг вмешался литературовед. — А вы еще не верите и не придаете значения моим исследованиям!

— Но ведь это совсем иное… — поморщился Роу.

— Нет, не совсем иное! Это — тоже! Только вперед через… назад.

Буровики расхохотались, а литературовед рассердился.

— А самое главное — я ухожу из бригады, — вздохнул Роу.

— Почему? — удивился Альварес.

— Включен в экспедицию к тому самому проклятому астероиду. А скорее всего, в ту точку Галактики. Понимаете — это очень серьезно и опасно: излучения, возвращающие генетический код вспять. Этак мы начнем отправлять космонавтов, а получать… первобытных людей. И еще. По закону логики, если есть такие лучи, значит, есть и обратные. Тогда мы сможем убыстрять изменение и развитие генетического кода…

— А нужно ли это?