Мир приключений, 1975 (№20)

Ирина и сама не понимала свое состояние. Ведь она сделала крупное открытие. Пусть нечаянно, пусть независимо от своих намерений, но имя ее теперь вписано в историю науки. А радости не было. Той ликующей радости ученого, созерцающего блистательные результаты своего труда. Но ученый ликует, когда его работа служит на благо людей. А ее открытие влекло за собой такие последствия, что у Ирины тревожно сжималось сердце. Там, за лесом, лежит чужой корабль, погибший много тысяч лет назад. Скоро люди войдут в него и узнают, на какой планете живет такая же высокоорганизованная цивилизация, с которой надо вступать в контакт. Надо! Логика человеческой эволюции определяет этот шаг. А какие последствия он принесет для землян? Найдем ли мы общий язык с чужими или натолкнемся на чужое, враждебное непонимание? И не врежутся ли в пространство астролеты-диски, мчась к Земле отнюдь не с добрыми намерениями? Только теперь Ирина начала понимать, как детски наивно было их стремление сейчас же забраться в чужой корабль. Теперь она чуть ли не жалела, что исследование пиявок привело к такому финалу. Куда было бы спокойнее, если бы чужой корабль остался лежать под толщей воды Голубого болота.

А дни бежали за днями, и события следовали своим чередом. С Эйры пришел рейсовый грузовик и, побыв, как положено, два дня, ушел на Землю. Ничего не подозревающие пилоты везли рапорт Сергеева в обычном конверте, даже без грифа “секретно”. Только адрес был слегка изменен: не в Ученый Совет АКР, а лично председателю совета. Непосвященному это ни о чем не говорило, но Сергеев знал, что в академии его письмо будет доставлено адресату быстрее любых других бумаг.

Все эти дни он исподтишка наблюдал за Ириной, за теми процессами, что преображали ее. И однажды, вызвав ее к себе, рассказал все. И чего ожидает, и чего боится, и чем занимается Буслаев. Ирина была потрясена, но профессор не дал ей времени на переживания.

— Я запрещаю вам думать об этом, — сурово сказал он. — И знаю, что вы сможете управлять собой. Никому ни слова. Нам предстоят еще сложные дни, и незачем заранее волноваться и волновать остальных. Берегите себя для будущего. А сейчас вам необходимо заняться делом. Посторонним делом, вне обычной вашей сферы. Летите к девчонкам. Они затевают там что-то страшно революционное. Помогите им, и для дела будет польза и сами рассеетесь.

Ирина послушалась и, захватив Бубу, улетела к Мимико и Патриции. Девушки решили провести опыт, к которому давно готовились: поселить своих воспитанниц в отдельном доме. Патриция уже научила Качу делать шалаш. Теперь шесть женщин, пользуясь доступными такриотам инструментами, соорудили легкий деревянный домик на берегу ручья, и девочки перешли туда. Там было, разумеется, не так удобно, как на Базе, поскольку приходилось рубить дрова для печи и таскать воду ведрами, зато такой дом могли сделать такриоты сами, если… захотят поселиться в нем.

— Мы не строим никаких иллюзий, — объяснила Патриция. — И это, и следующее, и еще несколько поколений будут продолжать жить в пещере. Разве что найдутся один — два особо бесстрашных последователя. Мы хотим просто создать прецедент. Дом будет стоять, возбуждая любопытство, и легенды будут рассказывать, что когда-то в нем жили такриоты. Не люди с неба, а такриоты… И в конце концов легенды сделают свое дело. А может, все это произойдет раньше. Кто знает…

Девочки с удовольствием зажили маленькой коммуной. Скучать им не приходилось. Они целыми днями принимали гостей, а их было немало. Все жители пещеры побывали в доме, приходили даже из соседних племен. И странное дело, их не трогали. После совместной постройки канала племена перестали враждовать. Весть о том, что любое племя может сделать себе такие же деревянные пещеры, как у “людей с неба”, мгновенно облетела планету. Разумеется, для этого больше всего постарались цивилизаторы. Такриоты придирчиво и настороженно оглядывали непривычную обстановку. Особенно их поразила печь. Нехитрое устройство с дымоходом и плитой, на которой так удобно готовить и можно сделать такие вкусные вещи, наполняло такриоток непривычным сознанием собственной значимости. У этого каменного сооружения они не только не уступают мужчинам, но превосходят их. Здесь они хозяйки. А главное, мужчины целиком будут зависеть от них. Ведь если раньше любой такриот мог сунуть кусок мяса в уголья, то теперь только женщины владеют секретом вкусной стряпни на плите. А кто же, отведав раз эти блюда, согласится снова питаться полусгоревшим мясом! Кроме того, чистота… Какая это, оказывается, замечательная вещь! Каждая такриотка втайне представляла себя на месте девочек — беленьких, с уложенными волосами, в опрятных передничках, ловко орудующих ухватами и вениками. Мужчины были более сдержанны в своих эмоциях. Они опасливо поглядывали на деревянные кровати и отходили, разочарованно покачивая головами. С этих странных возвышений так легко свалиться во сне. Нет, не нравилось им здесь, и они угрюмо отмахивались от взволнованных женщин.