Мир приключений, 1975 (№20)

Через несколько дней цивилизаторов, спавших в палатке, разбудил стук топора. Патриция приподняла полог и, ахнув, замахала подругам, приглашая их посмотреть.

Шаман рубил деревья. Сбросив свой травяной балахон, он остервенело кромсал упругие стволы. Хитрый старик понимал, что все его могущество держится до тех пор, пока он окутан дымкой таинственности. Ведь необычное, непонятное всегда внушает если не уважение, то хотя бы страх. А теперь, когда осушено болото и страшных пиявок, как беспомощных рыб, побросали в большую корзину, когда простые девчонки живут так же, как могучие “люди с неба”, какое уж тут уважение! Эдак любой может стать “общающимся с богами”. Секрета тут никакого. А значит, все племя очень скоро узнает, что боги никогда не нисходят к людям. Что же тогда будет? И, злобно ухая при каждом взмахе, шаман сооружал себе жилище огромных размеров, не заботясь ни об удобствах, ни о каких-либо пропорциях. Лишь бы побольше, помассивней, чтобы один вид внушал почтение. Он валил деревья не каменным топором, а стальным, очевидно украденным у землян во время постройки канала.

— Мне даже страшно! — тихонько сказала Мимико. — Такое бурное развитие с тех пор, как прекратилось излучение! Вот-вот они перескочат в феодальный строй, минуя рабовладельческий. По крайней мере первый замок возводится лет на сто раньше, чем мы рассчитывали.

Патриция покачала головой:

— Они не повторят нас, пойдут своим путем. Собственно, они шли им с самого начала. У них, например, нет вождей, одни шаманы. Так что это не феодализм, это что-то новое, такого у нас не было. Мы даже не знаем, как это называется.

— Было бы явление, а название изобретут, — усмехнулась Ирина.

Постепенно напряжение оставило ее. Эксперимент девушек оказался настолько увлекательным, что Ирина как-то незаметно забыла и страхи, и сомнения, и даже смогла не думать о тех неожиданных догадках, которыми поделился с нею профессор. Поэтому однажды утром она не сразу поняла, почему Сергеев так взволнованно кричит в микрофон, требуя ее немедленного возвращения на Базу. Впрочем, он звал не только ее, он звал всех.

С Земли прилетел председатель комиссии по контактам. А членами комиссии, по рекомендации Сергеева, назначили, кроме него, Ирину, Буслаева, Патрицию и Олле.

“СЕЗАМ, ОТКРОЙСЯ”

Солнце еще только поднялось над горизонтом и розовая заря еще сползала с неба, когда группа землян подошла к овальному люку чужого астролета.

Впереди косолапо, выворачивая ступни, шагал председатель комиссии по контакту академик Козлов. Облачка пыли взлетали каждый раз, когда его ноги грузно вбивались в землю.

Ирина давно знала Козлова. Он читал лекции в АКР, принимал экзамены. Но до сих пор она не переставала удивляться, сколь щедро природа наградила этого человека. Беспристрастная статистика вывела удивительную закономерность: восемьдесят процентов выдающихся людей не обладает ни крупными размерами, ни большой физической силой. Козлов в этом смысле составлял счастливое исключение.

Огромного роста (даже Буслаев стушевывался перед ним), широченного размаха плечи, с громовым голосом и неуемной натурой он поражал воображение.

На его массивном, шишковатом лице с толстым носом и пышными, спадающими вниз усами сверкали неожиданно маленькие, как светлые бусинки, глазки. И каждый, на кого падал взгляд академика, чувствовал себя будто перед рентгеновским аппаратом.

Сам гигантских размеров, Козлов уважал крупных людей. Поэтому с Буслаевым они с первого же дня сделались большими приятелями. Обоих роднили бесшабашные характеры и отчаянная смелость. К тому же академик оказался завзятым бильярдистом, и каждый вечер в клубе раздавался громкий стук сшибающихся шаров. Сражались по всем правилам: проигравший лез под стол, невзирая на чины и звания. Зато Ирина в присутствии академика никак не могла подавить в себе чувства, будто не выучила урок.

Козлов прилетел неделю назад, но только сегодня комиссия впервые подошла к астролету. Первым делом председатель захотел подробно ознакомиться с историей находки корабля. Он выслушал отчет Ирины, досконально изучил журнал и долго ругал ее за допущенные ошибки, нагромождение нелепости на нелепость, как он выразился. По его словам выходило, что понять, кто такие пиявки, можно было сразу, чуть ли не в первый же день. А кончил тем, что объявил, что Ирина все-таки молодец, что у нее аналитический ум, “только вам его еще шлифовать и шлифовать, дорогая”, и расцеловал ее. Слишком горячо, по мнению Буслаева.

После этого Козлов слетал к астролету, обследовал ручей, который, как обнаружил Василий, был искусственно создан из выведенной на поверхность подземной реки, подсчитал баланс воды и объявил, что, пожалуй, профессор Сергеев прав: пятьдесят процентов за то, что корабль обитаем. Главным доводом было то, что излишек воды никак не мог испариться, а следовательно, использовался в астролете.