Мир приключений, 1990 (№33)

На черной шерсти Грома мелькнул красноватый отблеск. Олле отвернулся. Конечно, еще одна проверка. Что они всё проверяют? Вон и Гром, добрейший пес, ласковый, как щенок, научился на людей зубы скалить — кто бы поверил! Олле подозвал собаку и продолжил обход по знакомому маршруту. У каждого работника внутренней охраны свой маршрут, своя зона ответственности. Он прошел под резным деревянным навесом, вдоль ближней к дворцу стороне ограды. Под навесом в один ряд стояли высокие кресла, накрытые шуршащими холщовыми чехлами. Неподалеку на лужайке сияли белизной скатертей столики и столы. Дерево, живое, необработанное, — суперроскошь, недоступная воображению жителей Джанатии.

Звенели хрусталем и золотом приборов слуги в черном, на дорожках уже были разбросаны влажные бутоны роз без стеблей. Фонтаны — не струи, а бесшумные туманы в синих искрах разрядов — висели над цветочными клумбами, исходя прохладой и свежестью. Какая странная судьба изобретения Нури! Ведь это он придумал шаровой сгусток капель, взвешенных в электростатическом поле. Здесь они украшают жилища богачей… Рядом с фонтанами высились массивные конусы из прорезного серебра, прикрывающие терминалы кислородного завода, который обслуживал резиденцию Джольфа Четвертого. Над конусами роились громадные черные и изумрудные бабочки, эти живые цветы, и Олле подумалось, что даже в лесном массиве их института он не видел такого скопления бабочек.

От дворца в парк широкими ступенями розового родонита спускалась лестница парадного входа. От лестницы двумя полосами живых самшитовых изгородей начинался этот парк, уходящий вдаль террасами, с озерами, с медленно текущей речкой, образующей маленькие водопады и зеркальные заводи. Ивы и ракиты, растущие по берегам, купали ветви в прозрачной воде. Эта гармония для Олле, последнего на Земле штатного охотника их института, была привычной: повсюду на планете возрождались вырубленные предками леса, очищались воды, оживлялись и заселялись омертвевшие от химикатов реки. Институт все больше зверья выпускал на волю, ибо что за лес без зверя или река без рыбы. Программа “Возрождение” уже давала свои результаты. Везде. Кроме Джанатии. И здесь, в этой благодати, невозможно было представить себе, что рядом, в считанных километрах отсюда, люди живут в отравленной атмосфере, и горят реки, и энергетические магистрали усеяны телами бездомных…

Олле и Гром прошли по бесконечной анфиладе комнат, приготовленных к приему гостей. Олле снова и снова дивился какой-то нежилой, нечеловеческой роскоши обстановки и убранства этого дворца. Казалось, этот и предыдущие Джольфы умудрились ограбить лучшие музеи Земли и стащить награбленное к себе в гнездо. Олле знал, что и должность и дворец Джольф Четвертый унаследовал от предшественника, Джольфа Третьего, и что объединенное человечество научилось защищать себя от Джольфов, а потому злодействовать они могли только в пределах Джанатин. А много ли с нее возьмешь? Видимо, много, если умеючи брать.

По служебному ходу они прошли в диспетчерскую. По пути Гром обрычал литую чугунную мерзопакостную скульптуру “Спазм”. У входа в покои Джольфа было целых два “Спазма”.

В диспетчерской перед целым иконостасом экранов всех видов наблюдения и защиты сидели двое — дежурный анатом Джольфа и офицер охраны премьер-министра. Олле уже встречал этого здоровяка и запомнил его лицо. Они с демонстративным любопытством оглядели Олле и собаку, переглянулись.

— За что ты его там? — спросил офицер.

Олле пожал плечами:

— Угрожал.

На центральном экране были видны подъезжающие лимузины гостей, невозможно импозантный дворецкий, застывшие в картинных позах функционеры синдиката и суетящиеся слуги. Дважды на экране появлялся сам Джольф Четвертый, он лично встречал пророка и премьер-министра, выйдя за ворота. Резиденцию Джольфа отделяла от всего мира высокая гранитная стена, а ворота были врезаны в массивную приземистую башню. Когда-то вся эта фортификация могла играть защитную роль, а теперь выполняла чисто декоративные функции. В защите Джольф полностью полагался на автоматику.

— Значит, если я тебе стану угрожать?..

Офицер был могуч, под два метра ростом, неестественно развитые широчайшие мышцы спины, гипертрофированные бицепсы… и выучка. Чувствуется — это тебе не рыхлый, перекормленный агнец. И взгляд — наблюдающий, человеческий взгляд, хотелось улыбнуться ему в ответ. Олле сделал над собой усилие:

— Не советую. Я тебе не советую! — Взор Олле потерял осмысленность, он смотрел в переносицу офицеру пустыми глазами.

После паузы офицер принужденно рассмеялся:

— По-моему, вам пора идти, Олле!

— Да, благодарю вас. Пойдем, Гром.

— Ваш шеф умеет подбирать себе монстров, — сказал офицер, когда они вышли.

— Ваш тоже, — усмехнулся дежурный.