Мир современных медиа

Если рассматривать приведенные характеристики более внимательно, то можно оценить некоторые из них, в частности насилие, тайну, право прощения и помилования, как довольно традиционные, всегда связывавшиеся с властью как таковой и даже составлявшие ее ядро и суть; особенно в этом смысле характерно насилие, бывшее в виде «легитимного насилия» (М. Вебер) на протяжении всей истории синонимом власти государства. В современных обществах власть все более отдаляется от прямого (физического) насилия над гражданами, конечно же, не отказываясь от силы вообще, но использует ее преимущественно в демонстративных целях как выражение и подтверждение мощи государства. Ныне власть рассматривается скорее как орудие достижения компромисса и контроля за соблюдением достигнутых договоренностей, теряя тем самым основное свойство – право отдавать приказы

и рассчитывать на их выполнение.

Примерно ту же эволюцию претерпевает в современном мире и такой атрибут власти, как тайна, составляющая, по Канетти, «сокровеннейшее ядро» непосредственной и полной власти: «уважение к диктаторам в значительной степени вызвано тем, что в них видят способность концентрации власти» [Канетти Э., 1997. С. 320]. Свою лепту в разоблачение «тайн власти» всегда вносила журналистика, однако лишение власти «тайны» в некоем сакральном смысле, которое характерно для демократии как четко законодательно фиксированного и ясного процесса осуществления процедур, приводит к возникновению «греха» демократии, в которых «все забалтывается. Каждый треплет языком, каждый вмешивается во что угодно, в результате ничего не происходит, потому что все всем известно заранее. Жалуются на недостаток политической воли, на самом же деле разочарование вызвано отсутствием тайны» [Там же].

Скорость как быстрота реагирования власти в условиях разветвленного и неповоротливого бюрократического аппарата демократического государства также утрачивается.

Все это, однако, не означает уменьшения удельного веса этих составляющих в рамках общества в целом. Если посмотреть на скорость, то она перетекает – за счет распространения электронных медиа и средств связи в широком смысле – к индивидам, гражданам и группам. Тайна как «ядро власти», эволюционировала вместе с последней, распыляясь и приобретая множественный характер: она также «индивидуализировалась», и выступает ныне в виде «тайны личной жизни» (privacy), «врачебной тайны», коммерческой тайны (инсайдерской информации), адвокатской тайны, тайны исповеди (одной из самых «старых» тайн). Насилие сохраняется в обществе в виде криминального, связанного с деятельностью преступных группировок, и бытового насилия, приобретающих угрожающие размеры; и в этом – также свидетельство ослабления роли государства: существует давно зафиксированная зависимость между усилением криминала (насилия) в обществе и слабостью государства; успешно борются с преступностью только авторитарные режимы. Все это свидетельства «распыления» власти в современном демократическом обществе, носителями которой выступают, наряду с ослабленным государством, и другие акторы – группы и индивиды.

Для целей нашего анализа особое значение имеют следующие характеристики власти, выделенные Э. Канетти: право задавать вопросы и получать ответы

и право судить и осуждать. Именно этих черт по мере демократизации все в большей степени лишалась власть и именно они стали основой формирования новых «носителей» власти.

В чем глубинный смысл или что означает право задавать вопросы и получать ответы? «Всякий вопрос, – писал Канетти, – есть вторжение… В спрашивающем вопросы поднимают ощущение власти, он наслаждается, ставя их снова и снова. Отвечающий покоряется ему тем более, чем чаще отвечает. Свобода личности в значительной мере состоит в защищенности от вопросов. Самая сильная тирания та, которая позволяет себе самые сильные вопросы» [Там же. С. 309]. Возможность не отвечать

на вопросы – это возможность сохранить тайну (в чем бы она ни стояла). И – vice versa – право не отвечать означает право на тайну. Следовательно, право молчать, т. е. не отвечать на вопросы, – это не только защита от власти, но и переход некоторого «количества» власти к тому, кто не отвечает. Таков механизм индивидуальной, по сути – пассивной, защиты от власти. Но в современном обществе существует довольно обширное публичное пространство задавания вопросов власти – здесь преимущественным правом обладают журналисты, это, собственно говоря, все публичные арены, или масс-медиа. Журналист, задавая свой вопрос власти (обращенный либо к власти «вообще», либо к ее конкретному носителю) со страниц газет, с телеэкрана или по радио, в прямом общении (интервью) или опосредованно, использует обладание правом или прерогативой делать это, т. е. правом репрезентации выступать от имени общества.