Мир современных медиа

Культуры, понимаемые не как образы жизни, а как способы борьбы, постоянно пересекаются, в этих точках возникает культурная борьба. Антонио Грамши, говоря о возникновении новой «коллективной воли» и о трансформации национально-популярной культуры, замечает: «…То, что ранее было вторичным и подчиненным, даже случайным, теперь воспринимается как главное, становясь ядром нового идеологического и теоретического комплекса. Старая коллективная воля растворяется в своих противоречивых элементах, поскольку подчиненные [элементы] развиваются социально» [Ibid. P. 451]. Такое определение популярного выступает против самодостаточных подходов к поп-культуре, которые ценят традицию ради нее самой, обращаясь с ней антиисторично, анализируя формы поп-культуры как вещи в себе, с момента своего возникновения содержащие некие фиксированные и неизменные ценности или значения. Попытки создания универсальной популярной эстетики, основанной на эклектичном и случайном соединении мертвых символов, бесполезных мелочей, обречены, поскольку эти символы и «кусочки» глубоко двусмысленны и могут принимать разные значения в зависимости от обстоятельств.

Понятия «популярное» и «класс» состоят в очень сложных отношениях. (Все сказанное выше соотносится с понятиями классовой борьбы и классовых отношений.) Тем не менее не существует прямого, однозначного соответствия между классом и определенной культурной формой или практикой: «Нет абсолютно отдельных „культур“, в историческом отношении парадигматически закрепленных за специфическими «цельными» классами, хотя и существуют ясно определяемые и разнообразные классово-культурные формации» [Ibid. P. 452], пересекающиеся в поле социальной борьбы.

«Cмещенное» отношение культуры к классам и vice versa содержится в термине «популярное». «Популярное» соотносится с набором социальных сил, конституирующих «популярные классы», приниженные культуры или даже исключенные из нее. Их противоположность – группы, обладающие культурной властью, также не представляют собой целостный класс, а просто иной союз классов, страт, социальных сил, составляющих не-народ. Это культура «блока власти». Таким образом, центральным противоречием в области культуры является не «класс против класса», а «народ, популярное, против блока власти».

Как сам термин «народ», так и коллективный субъект, к которому он отсылает, чрезвычайно проблематичны: как не существует фиксированного содержания категории «популярная культура», так же нет фиксированного субъекта, закрепленного за ней, т. е. народа. Природа политической и культурной борьбы – это способность заново создавать классы и индивидов как определенную популярную силу, преобразовывать разделенные классы и отделенных друг от друга людей (разделенных культурой настолько же, насколько и другими факторами) в популярно-демократическую культурную силу, т. е. в народ. «Иногда мы можем быть организованы как некая сила, направленная против блока власти: это исторический момент, когда можно создать истинно популярную, народную культуру. Но в нашем обществе, если мы так не организованы, то нас организуют в нечто противоположное: в эффективную популистскую силу, говорящую власти „да“» [Ibid. P. 453]. Популярная культура – это поле борьбы

за культуру власть имущих и против

нее; при этом одновременно борьба идет за саму популярную культуру. «Это [место], где гегемония возникает и закрепляется. Это не сфера, где социализм, социалистическая культура (уже полностью сформировавшаяся) просто находит свое „выражение“. Но это одно из мест, где социализм может конституироваться. Вот почему „популярная культура“ имеет такое значение. Иначе, сказать по правде, мне на нее наплевать» [Ibid.].

Продолжателем заложенной Стюартом Холлом в основание деятельности Бирмингемской школы исследований культуры традиции является Майкл Риэл – один из ведущих на сегодня исследователей этой проблематики [Real M., 2000], хотя и значительно менее пафосно излагаемой. Под популярной культурой он понимает «повсеместное проявление широко распространенных репрезентативных практик современной жизни» [Ibid. P. 167]. Основные задачи предлагаемого автором анализа развития теории культуры связаны с тем, насколько далеко друг от друга в отношении к реальным культурным практикам отстоят общая теория культуры и теория популярной культуры. Первая, как правило, объясняет проявления популярной культуры действием коммерческих сил, уравнивая в статусе «популярного» как относительно небольшое художественное течение, так и вовлеченность огромных аудиторий в просмотр спортивных передач. Представители теорий популярной культуры часто увлекаются анализом квази-литературных нарративов, например, в случае с бейсболом, или интертекстуальностью хип-хопа. В отличие от культурологов теоретики популярной культуры стремилась к опровержению существующих «предпочтительных допущений» [destabilizing privileged assumptions], под которыми Риэл имеет в виду стремление к чисто рациональному объяснению любых культурных проявлений.