Мир уже не будет прежним

А через несколько дней после этого, в начале июня, в центральной прессе появилась перепечатка статьи, вышедшей в киевских газетах, под названием «Перевёртыши». Там говорилось, что заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК КПУ Леонид Макарович Кравчук скрыл от партии, что в юности был разведчиком в банде бандеровских фашистов, и не только не раскаялся в этом, а остался в душе националистом и злобным врагом Советского Союза. В аналогичных грехах обвинялись ещё многие номенклатурные деятели УССР, в основном с Западной Украины и из Киева, а также целый ряд местных деятелей культуры. Среди знакомых фамилий попались Ющенко и Кучма. Жару поддали западные «голоса», по сообщению которых первый секретарь компартии Украины Щербицкий, выступая перед партактивом, заявил: «Если западенцам так не нравится в СССР, то можно ведь и переиграть то, что было в сентябре 1939-го и вернуть Галицко-Волынскую АССР братской Польской Народной Республике, в обмен на Белостокскую область, отданную в 1945-м полякам, и на часть Холмщины, населённую белорусами. Не такое уж сокровище эта Галиция, чтобы за неё цепляться любой ценой!»

Судя по прессе, подобные разоблачения были и в других республиках. Называли фамилии высокопоставленного номенклатурщика из Литвы Бразаускаса (в той истории ставшего президентом независимой Литвы), инструктора райкома из Тарту в Эстонии некоего Ансипа (который теперь уже не станет премьером в профашистской Эстонии и не будет сносить Бронзового Солдата), Шушкевича в Белоруссии (и этого подписанта Беловежской бумажки прищучили) и ещё каких-то партийных деятелей.

А за неделю до старта Олимпиады случилось событие, потрясшее меня до глубины души. По телевизору повторяли концерт группы «Aurora» в Лужниках, я сидел перед экраном с глупой улыбкой, когда вдруг трансляцию прервали и появилась картинка Манежной площади, на которой собирались толпы народа. Камера снимала с какого-то возвышения, а стоявший перед объективом корреспондент заявил, что все эти люди недовольны политикой нового руководства партии и страны и хотели бы вернуть прежние времена с всевластием чиновников и возможностью для всех допущенных к распределению благ жировать на этом…

Ай да журналюга! Как грамотно мешает собравшихся с дерьмом! Всего несколько слов – а советские телезрители уже вряд ли смотрят на это сборище с сочувствием.

Тем временем толпа уже заполнила площадь, появившиеся ораторы начали толкать речи, но за дальностью мало что можно было разобрать. Толпа собиралась куда-то двинуться, однако неожиданно выяснилось, что выходы с Манежки перекрыты внезапно выдвинувшимися спецподразделениями милиции. Каски с опущенными щитками, под ними маски противогазов, бронежилеты, в руках щиты – всё это выглядело устрашающе. Позади виднелись машины с пристроенной на крыше штукой, напоминавшей мини-РСЗО, на других были трубы, отдалённо похожие на грамофонные, имелись и ещё какие-то. Толпа, увидев всё это, зашевелилась. У большинства появились в руках палки, камни, куски арматуры, стальные цепи… Кто-то начал, выбегая из толпы, бросать бутылки с коктейлем Молотова, другие принялись бить витрины и громить, переворачивать и поджигать стоявшие на площади машины.

Тогда вперёд выдвинулись те самые машины с «мини-катюшами» на крыше и начали массированный обстрел толпы газовыми гранатами, поплыли облачка полупрозрачного дыма. Этого я в будущем насмотрелся с лихвой, наблюдая разгон митингующих в разных странах. Но дальше случилось что-то непонятное. Собравшиеся на площади не только тёрли глаза и рыдали в три ручья. Бросая своё оружие, они хватались за штаны. Повезло тем, кто носил тёмное, там это было не так заметно, а вот на джинсах были хорошо видны расползавшиеся подозрительные пятна. Затем послышались какие-то непередаваемо мерзкие звуки. Мерзкими они были даже по телевизору, а уж там, на площади… Я догадался, что это инфразвук. Должно быть, те штуки с трубами были не чем иным, как «мозгосверлильными» машинами, применявшимися в будущем для разгона толп полицией разных стран. Тут выехали ещё какие-то машины, и по людям хлестнули толстые струи – смесь холодной воды со слезоточивым и раздражающим (в просторечии чесоточным) газом. Для попавшего под неё – очень неслабые впечатления, включая временную потерю ориентации в пространстве. Толпа дрогнула, и народ стал разбегаться кто куда, похоже забыв всё на свете и мечтая об одном – побыстрее отсюда исчезнуть. Но бежать было некуда. Спецназовцы, действуя щитами и дубинками, рассекли толпу на отдельные потоки, те, в свою очередь, на ручьи, которые разрезали на отдельные группы и начали вязать людей, загоняя в подогнанные автобусы, которые сразу отъезжали. Примерно через час площадь опустела. Облака газа развеялись, только догорали машины, к которым спешили пожарные, подъезжали эвакуаторы, а бригады рабочих возились у разбитых витрин, деловито прикрывая их щитами.