Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2

После ухода в отставку В. Гомулки власти устами премьера П. Ярошевича сделали примирительный жест в сторону церкви, заявив о готовности нормализовать отношения, однако переговоры Вышинского с Ярошевичем, равно как и обмен письмами между епископатом и правительством, выявили полное несовпадение точек зрения: правящая элита настаивала на подчинении костела властям и публичной поддержке социалистического строя, в то время как иерархи не допускали и мысли об этом, вдобавок требуя отменить запреты на строительство новых храмов и признать костел юридическим лицом. Единственное, в чем сошлись интересы власть имущих и епископов — это в необходимости установить постоянную церковную администрацию на бывших германских землях (чего до сих пор не позволял сделать Ватикан, боясь ухудшить отношения с немецким духовенством). Поскольку ФРГ в декабре 1970 г. отказалась от территориальных претензий к Польше, папа Павел VI теперь со спокойной душой позволил утвердить на «возвращенных землях» новые епархии, и это было все, чего добились власти в Варшаве. Видя несговорчивость польского епископата, правящая элита пробовала воздействовать на него через Ватикан, где в 1970-е годы довлела умеренная позиция в отношении социалистических стран, но и там она не нашла понимания.

И вот когда в 1978 г. главой Римско-католической церкви стал представитель того самого «твердолобого» епископата, с которым на протяжении стольких лет велась беспощадная борьба, верхушке ПОРП было от чего растеряться, особенно ввиду безудержной радости, охватившей широкие слои польского народа. В польском обществе создавалось однозначное впечатление, что ненавистный для властей католицизм окончательно взял верх в умах людей над марксизмом.

Новый папа тут же выразил желание посетить родину с паломнической миссией, чему власти воспротивились, опасаясь каких-либо эксцессов. Ситуацию осложняло и то, что в 1979 г. отмечалось 700-летие со дня смерти святого Станислава Щепаньского, казненного когда-то королем Болеславом Храбрым. Святой Станислав давно превратился в символ сопротивления церкви государству, и в условиях ПНР такие празднества могли приобрести взрывоопасный характер. Власти, вынужденные все же дать согласие на приезд Иоанна Павла II, сумели, однако, передвинуть время его визита с мая (когда праздновался день святого Станислава) на июнь 1979 г., но это не имело большого значения, так как епископат объявил весь 1979 годом святого. Недельная поездка папы в Польшу хотя и не вызвала слишком сильного всплеска антикоммунистических настроений, однако выявила тот неутешительный для властей факт, что церковь пользуется куда большим уважением масс, нежели ПОРП. Официальная польская пресса и телевидение всячески избегали показывать охваченные эйфорией толпы людей, встречающих папу, но при этом достаточно тепло отзывались о самом визитере, который прежде на родине был известен своими сложными взаимоотношениями с властями. Э. Герек вынужден был нарушить свое обыкновение не общаться с людьми костела и принял в Бельведере знаменитого соотечественника. Впрочем, это не изменило общего подхода власти к католической церкви: уже после отлета Иоанна Павла II в Рим Герек отверг просьбы кардинала Вышинского дать согласие на создание молодежной организации католиков, подписать конкордат с Ватиканом и допустить церковь к официальным СМИ.

Партийный лидер чувствовал себя уверенно и был полон решимости преодолеть экономический кризис. На собравшемся в феврале 1980 г. очередном, восьмом, съезде ПОРП вся вина за экономические сбои была возложена на премьер-министра П. Ярошевича, которого заменили на малоизвестного стране Э. Бабюха, самого же Герека депутаты славили как вождя партии и отца народа. Первый секретарь выступил с отчетным докладом, выдержанным в духе «пропаганды успехов». Казалось, его позиции в партии крепки, однако очередной социальный взрыв, случившийся летом того же года, выявил всю иллюзорность этого впечатления.