Мир в XX веке

Мировая война почти герметически закрыла России ворота в западный мир, она оборвала связи, которые всегда были для России живительными. Ведущие русские политики и экономисты довольно скоро оценили разрушительный эффект русского изоляционизма. Член русского кабинета М. Харитонов в январе 1915 г. писал: “Изоляция нашей страны является одним из наиболее болезненных и опасных аспектов текущей войны”[356]

. Министр иностранных дел Сазонов отмечал: “Изолированное положение наблюдалось с растущей тревогой правительством и общественным мнением, по мере того, как становилось все ощутительнее наше одиночество. Падает то обаяние властью, без которого не может держаться никакая государственная организация, достойная этого имени”[357]

. В дневнике посла Палеолога мы читаем: «Тысячи русских отправлялись за границу и привозили с собой новые идеи, некоторую практичность, более трезвое и более рациональное отношение к жизни. Давалось им это очень легко, благодаря способности к заимствованию, которая очень присуща славянам и которую великий “западник” Герцен называл “нравственной восприимчивостью”. Но за время войны между Россией и Европой выросла непреодолимая преграда, какая-то китайская стена… Русские оказались запертыми в своей стране, им приходилось теперь вариться в собственному соку, они оказались лишенными ободряющего и успокаивающего средства, за которым они отправлялись раньше на Запад, и это в такую пору, когда оно им оказалось всего нужнее”[358]

.

Официально русское правительство — ни при царе, ни в период Милюкова-Керенского — не оглашало своих целей в войне. Более или менее были известны цели России, касающиеся Оттоманской империи, но что Россия собиралась делать в случае победы на своих западных границах известно меньше. Возможные притязания России: на южной границе — это расширение пределов империи за счет турецкой Армении и Курдистана, овладение проливами, русский контроль над Константинополем. На западной границе — присоединение к русской части Польши австрийской и германской ее частей с превращением Польши в автономное государство в составе Российской империи. Можно представить себе участие России в распаде Австро-Венгрии. В этом случае Россия заняла бы место Германии и Австрии в Центральной Европе.

Но уже первые месяцы войны показали, что к долговременному конфликту индустриального века Россия не готова. Петроградская элита стала полагаться на то, что (как это ни парадоксально) сама примитивность экономической системы России, преобладание крестьянского населения хозяйства в экономической системе страны явится защитой ее в грядущей борьбе экономик. Самодовлеющее крестьянское хозяйство, мол, обеспечит фактическую автаркию страны, сделает ее нечувствительной к колоссальной трансформации внешнего мира. Представление о бездонности людских ресурсов России оказалось ошибочным. Уже среди первых 5 млн новобранцев 1914 г. было много квалифицированных рабочих, на которых держалась русская промышленность. Отток этих специалистов имел самые негативные последствия для русской индустрии.

Здесь мы приближаемся к ключевому моменту драмы. Мировая война должна была дать ответ на вопрос, стала ли Россия за столетие между Наполеоном и кайзером самостоятельной экономической величиной. Начиная с 60-х годов XIX в. Россия интенсифицировала свои усилия в достижении самообеспеченности вооружением и боеприпасами. Помочь создать России такую промышленность могли лишь ведущие производители военного оборудования на Западе. Царское правительство пригласило в Россию гигантов военного производства — английский “Виккерс”, “Джон Браун”, французский “Шнайдер-Кредо”. Мировая война послужила экзаменом сделанному. Такие ведомства, как Главное артиллерийское управление ощутили недостаточность предвоенных усилий. Именно в этом царизм прежде всего потерпел поражение. Он не обеспечил военную систему страны, и за это предстояла историческая расплата. Русская система управления народным хозяйством нуждалась, как минимум, в выделении и росте еще одного поколения инженеров, управляющих, индустриальных рабочих, чтобы встать на уровень, сопоставимый с германским, британским, французским, американским.