Мир в XX веке

В Италии националисты претендовали на то, чтобы завершить дело “Рисорджименто” и, модернизировав и унифицировав страну, создать, наконец, единую итальянскую нацию, дав ей самосознание. Они обвинили либеральное государство в том, что то оказалось неспособным защищать национальные интересы. Под влиянием философии Ф. Ницше и социал-дарвинизма они упрекали современный им строй в расслаблении и одряхлении, в чрезмерной “гуманности” и противопоставляли ему волюнтаристское действие. Эта была атака с романтических, эстетских и элитаристских позиций, направленная, с одной стороны, против социализма, а с другой — против политической демократии, либерализма и позитивизма. Выдвигались идеи прославления творящей воли сильной героической личности — вождя. Национальному единству внутри страны противопоставлялась идея борьбы “наций-классов” — старых, косных, “плутократических и статичных” наций (Франции, Англии) и противостоящих им бедных, оттесненных и сдерживаемых в своем имперском развитии “пролетарских наций”, к которым националисты относили Италию[64]

.

Итальянские националисты — “футуристы” (в отличие от более консервативных французских националистов или немецких “фёлькише”) открыто объявили себя глашатаями индустриальной модернизации и “механизации” человека. Но за их “революционным” разрывом “с прошлым” скрывалось то же стремление к господству и уничтожению конкурентов, что и у идеализировавших “доиндустриальные” порядки националистов других стран. Идейные документы итальянских футуристов — это гимн борьбе, бунту, разрушению, неистовому активизму. Но цель уничтожения старого мира они видели отнюдь не в равенстве, свободе и создании гармонического общества. Футуристы заимствовали у анархистов и социалистов лишь мысль о революционном ниспровержении, но наполнили ее своим, милитаристским, националистическим содержанием, “здоровым и сильным огнем несправедливости”. Им рисовалась иная, технократическая и деспотическая цивилизация[65]

.

Как мы увидим впоследствии, противоречие между “модернизмом” итальянского фашизма и “консервативностью” германского национал-социализма оказалось мнимым и поверхностным. Тоталитарным режимам в этих странах предстояло стать своеобразными орудиями модернизации самой индустриальной системы. В этом отношении они должны были сыграть в XX в. ту же историческую роль, которая (на ином уровне развития или в иных обстоятельствах) выпала на долю тоталитаризма в СССР, реформистского социализма и западных демократических “государств благосостояния”.

Рабочее движение между сопротивлением тоталитарным тенденциям и авторитаризмом

Рабочее движение возникло в XIX в. как сила, оппозиционная государству и индустриальной системе, противостоящая этатистскому национализму. Однако положение наемного работника в условиях фабрично-индустриальной системы производства двойственно. С одной стороны, он заинтересован в устранении отношений господства и угнетения, с другой — рабочий находится под сильнейшим воздействием авторитарных производственных структур “фабричного деспотизма”, благодаря которым он получает средства к существованию. Поэтому социальное и личностное освобождение трудящихся не может быть автоматическим следствием развития процессов капитализма, а требует сознательных действий по созданию альтернативной модели общества.

Рабочее движение складывалось на основе самоорганизации, солидарности и взаимной помощи. Его основной формой стали профессиональные союзы (синдикаты, тред-юнионы), созданные для защиты непосредственных (прежде всего экономических) интересов наемных работников. В начале XX в. в них состояли миллионы людей. Часть союзов находилась под влиянием антиавторитарных течений, выражавших самоуправленческий потенциал рабочего движения, таких как революционный синдикализм и анархо-синдикализм. Но по мере того как индустриалистский рационализм все больше пронизывал мир труда, пробивало себе дорогу другое направление, стремившееся к интеграции масс в систему индустриального общества. Его опорой стали марксистские, социал-демократические партии, насчитывавшие до нескольких сотен тысяч членов и контролировавшие большинство профобъединений трудящихся.