Мир в XX веке

“…Мы синодальным определением постановили, что все Русские Православные приходы в Европе, сохраняя неизменною доселе существующую свою самостоятельность, как особой Русской Православной церковной организации, и свободно управляя своими делами, рассматривались бы впредь, как составляющие временно единую экзархию Святейшего Патриаршего Престола на территории Европы, непосредственно от него зависящую под его покровительством находящуюся и в церковном отношении, где нужно, им руководимую”[185].

Были и другие факты нарушения канонической неприкосновенности: “приглашение в 1932 г. Русской Православной церкви на Пред соборное совещание (Просинод) на условиях неорганизованной церковной массы, не имеющей якобы канонического возглавления; сепаратные действия некоторых патриархатов (Константинопольского и Александрийского) в деле признания англиканской иерархии без привлечения к обсуждению этого вопроса прочих Православных церквей, в том числе и Русской”[186].

Но не все Восточные патриархаты придерживались такой позиции. По-прежнему близкими в этот тяжелый для Русской церкви период были отношения с Антиохийским патриархатом. Григорий IV поддерживал линию митрополита Сергия (Страгородского), выбранную им в отношениях с богоборческим государством. В ответ на известительную грамоту митрополита о вступлении его на пост местоблюстителя, Антиохийский патриарх написал: “…Вы занимаете достойнейшим образом наивысший пост временного главы Святой Всероссийской Патриаршей церкви — этой дорогой сестры нашей, традиционной лучшей хранительницы и блюстительницы священных заветов чистейшего Православия и непреложных церковных канонов, до самоотвержения любящей прочих сестер своих, — и мы вторично обнимаем мысленно Ваше Высокопреосвященство и прочих преосвященных братьев — членов временно организованного Вами и под Вашим председательством Священного Патриаршего Синода святым о Господе братским лобзанием, несказанно радуясь за Вашу стойкость в хранении догматов веры и правил благочестия”[187]

.

Начавшаяся вторая мировая война в истории взаимоотношений Православных церквей — новый период, который отмечен не только чувством солидарности и братской любви к Русской церкви и воюющему русскому народу, но и консолидирующей ролью русского Православия как в Восточной Европе, так и на Православном Востоке. И эти процессы неотделимы от нового государственно-церковного курса в СССР.

Сорок третий принес не только рост авторитета СССР у мировой общественности и укрепление его отношений с союзниками (уже 4 февраля 1943 г., сразу же “вслед за концом 6-й немецкой армии — Иден направил британскому послу в Москве важные инструкции. Они сводились к тому, что пришло время относиться к Советскому Союзу как к партнеру того же ранга, что и Соединенные Штаты, и, само собой разумеется, обсуждать с ним планы”[188]). 1943-й год поставил и новые задачи послевоенного переустройства Европы, в котором важное место должно было принадлежать СССР. Русской Православной церкви государственная власть отводила роль консолидирующего центра православных народов Европы, церковного рупора и проводника государственных идей.

Создание системы православного единства автокефальных Церквей стран Восточной Европы под эгидой Московской патриархии должно было стать отправным пунктом и одновременно ударом по римско-католической идее создания конфедерации Придунайских стран. И возможности для этого были.

Русская Православная церковь имела паству во многих странах. Действовали Церкви в Северной и Южной Америке, епархии в Бельгии, русские духовные миссии в Иерусалиме, Китае, Корее, благочиния в Австрии и Венгрии, подворья в Белграде и Софии. Все эти миссии, приходы и подворья до революции 1917 г. находились в каноническом подчинении Московской патриархии, которую власть собиралась использовать как духовно-нравственную опору международной политики Кремля.

Создание международного православного центра с политическим уклоном проходило под личным контролем И.В. Сталина и В.М. Молотова. А право на “оперативную инициативу” в осуществлении задуманного было предоставлено полковнику госбезопасности Г.Г. Карпову, занявшему пост Председателя Совета по делам Русской Православной церкви и внешней разведке.

О возрождении Церкви под строгим контролем государства и укреплении ее международного авторитета путем вовлечения в антифашистскую борьбу уже говорилось. Эти направления разрабатывались светской и церковной властью успешно и давали свои плоды.