Мириады миров

– Знаю. Но есть в других местах. Например, на Амедре. Почему вы не отправитесь туда?

Она не ответила.

– У вас нет денег на перелет? Могу вам помочь. Я лечу на «Неуловимой», уверен, капитан не откажется захватить и вас.

Она покачала головой.

– Нет, благодарю.

Соэл понял, что она сейчас уйдет, смешается с толпой, исчезнет. Он никогда ее больше не увидит. Не разгадает тайну сновидения.

– Подождите! – воскликнул он. – Вы меня не знаете, это правда, но я знаю вас.

Она приподняла светлые брови.

– Я помню ваш танец.

Женщина улыбнулась, и лицо ее сразу стало другим. С такими лицами люди обычно смотрят на звезды.

– Танец, – повторила она задумчиво. – Я давно не танцую.

– Это преступление, – резко сказал Соэл.

Она взглянула на него с откровенным удивлением и затаенным удовольствием.

– Для воздушных танцев нужен театр.

– Разве на Успешной нет театра?

– А зачем им театр? – произнесла блондинка и заговорила медленно, пренебрежительно, растягивая слова, явно передразнивая кого-то. – Хотите получить работу? Что вы умеете делать, дорогая? Болтать ногами в воздухе? А мы должны смотреть на это? Мы что, сумасшедшие?

Соэл отвернулся. Его захлестнула бессильная ярость – как в тот день на Линтии, когда выслушал рассказ Юэль.

– Вам нужно улетать отсюда. И немедленно, – Соэл протянул руку. – Пойдемте со мной.

Она неуверенно отступила на шаг. Он посмотрел на часы.

– Я пробуду на Златке еще два часа. Если надумаете – приходите. Запомните: яхта «Неуловимая».

– «Неуловимая», – повторила она. – Но как я разыщу этот корабль?

– Я встречу вас здесь. Через два часа. Придете?

– Не знаю… Возможно…

– До свидания, – сказал Соэл, уверенный, что прощается именно до свидания, что женщина придет.

Блондинка в явном замешательстве проводила его взглядом, а затем уже без малейшего замешательства впилась зубами в пирог.

Прожевав первый кусок, она чуть успокоилась, прошла в другой вестибюль, где оказалось на удивление мало народа. В центре зала слезился фонтан – жители Успешной (нэтийцы, ибо на их родном языке слово «нэтия» означало «успех») – могли позволить себе такую роскошь, хотя вода на Златке была привозной.

Женщина вдоволь напилась воды, затем устроилась в мягком, просторном кресле, ликующе оглядела пирог. Призвала себя к спокойствию, отломила небольшой кусочек. Отбросила со лба челку и случайно подняла взгляд от пирога.

Прямо перед собой на экране увидела лицо Соэла. Прочла объявление о розыске.

Несколько мгновений она сидела в оцепенении. Потом встала. Села. Вновь встала и вновь села. Огляделась по сторонам, словно отыскивая, у кого спросить совета. Мимо проходил мужчина в сиреневой форме служащего Справочной, и блондинка порывисто схватила его за руку. Указала на экран.

– Что сделал этот человек?

Служащий в свою очередь оглянулся на экран и попытался высвободить руку.

– Что сделал? Похитил ребенка.

Женщина уронила кусок пирога на пол.

– Как… похитил?

– А вот так. Пожилые линтийцы – почтенная бездетная семья – удочерили девочку. И вдруг ребенок исчез. Линтийцы подняли на ноги всю полицию.

– А… – блондинка переводила взгляд с экрана на служащего. – Похититель… точно он?

– Еще бы! Линтийцев со следа не собьешь.

– И… зачем… что он с ней сделал?

– Не знаю. Заманил на корабль. Наверное, так и остается игрушкой на корабле. Или в космос выброшена. Ну, мне некогда.

Служащий развернулся и быстро ушел. Блондинка сидела, закрыв глаза и прикусив губу. Ладони ее стали влажными. Спустя минуту она встрепенулась, открыла глаза, с ненавистью посмотрела на экран. Хотела встать, и тут обнаружила в своих руках недоеденный пирог. Она вскочила, словно подброшенная пружиной, с размаху швырнула пирог в урну и вытерла руки о комбинезон. Вытирала долго, тщательно. Снова села.

Наконец, гнев одолел сомнения. Женщина поднялась, миновала вестибюль, справочное регулярных рейсов, затем пересекла еще один вестибюль. Спустилась по изящной лесенке с витыми перилами и оказалась у двери, отмеченной синим ромбом – символом охраны порядка.

Перед дверью блондинка замерла в нерешительности. Несколько раз касалась дверной ручки, но, точно обжегшись, отдергивала пальцы. Развернулась, пошла прочь. Остановилась. Пробормотала: «Если ошибка – выяснят». Стремительно распахнула дверь, вошла.

Она попала в крошечную приемную, залитую теплым оранжевым светом. Молоденькая девушка разливала в чашки дымящийся напиток. Чашки были удивительно красивы – тонкостенные, почти прозрачные, с краями в виде цветочных лепестков. Красив и изящен был низенький овальный стол из светлого дерева. На спутнике, в мире искусственной атмосферы, в мире металла и пластика, деревянный стол казался невероятной роскошью. Таким же великолепием отличались диван и кресла. Нэтийцы даже на коротких дежурствах не отказывали себе в привычном уюте.

Возле девушки, нашептывая ей что-то на ухо, стоял молодой человек. Девушка тихонько смеялась и отпихивала его свободной рукой.