Мирные действия

– Марк вложил эти деньги в интересный спектр более или менее рассчитанных на получение быстрой прибыли предприятий, – любезно продолжала тетя Корделия. – Семья поддерживает его – я сама только что приобрела несколько акций его дела по производству жучьего масла – и мы всегда поддержим его в случае необходимости, но в содержании Марк не нуждается.

Похоже, у Марка такая материнская защита вызывала одновременно благодарность благоговейный трепет, словно… ну, так… словно никто и никогда раньше такого не делал.

– Если он такой богатый, почему он платит моей дочери долговыми расписками? – потребовал Па. – Почему он не может просто изъять оттуда часть денег?

– До конца периода? – произнес Марк с настоящим отвращением. – И потерять все проценты?

– И вовсе это не долговые расписки, – сказала Карин. – Это акции.

– Марку не деньги нужны, – сказала тетя Корделия. – Ему нужно то, что, как он знает, за деньги не купишь. Счастье, например.

Озадаченный, но готовый уступить Марк предложил: – Значит… они хотят, чтобы я заплатил за Карин? Вроде приданого? Сколько? Я…

– Нет же, кретин! – в ужасе заорала Карин. – Здесь тебе не Архипелаг Джексона… и нельзя купить или продать человека. И вообще, приданое – это то, что семья девушки отдает парню, а не наоборот.

– Это выглядит совершенно неправильным, – сказал Марк, наморщив лоб и обхватив рукой подбородок. – Отсталым. Ты уверена?

– Да.

– Меня не волнует, что у этого парня миллион марок… – начал Па твердо и, как Карин показалось, не совсем искренне.

– Бетанских долларов, – рассеянно поправила тетя Корделия. – Джексонианцы настаивают на расчетах в твердой валюте.

– Галактический курс барраярской имперской марки устойчиво растет со времен войны в Ступице Хеджена, – принялся объяснять Марк. В прошлом семестре он писал на эту тему научный доклад; Карин помогала его вычитывать. Наверное, он мог бы говорить на эту тему пару часов подряд. К счастью, поднятый палец тети Корделии остановил этот угрожающий поток нервозной эрудиции.

Папа и мама, казалось, запутались в собственных вычислениях.

– Хорошо, – снова начал Па, чуть менее твердо. – Меня не волнует, что у парня четыре миллиона марок, меня волнует Карин.

Тетя Корделия задумчиво сложила домиком указательные пальцы. – Так что же ты хочешь от Марка, Ку? Хочешь, чтобы он предложил жениться на Карин?

– Кхм, – выговорил пойманный врасплох Па. Как приблизительно догадывалась Карин, хотелось ему, чтобы Марк достался хищным зверям, возможно, даже вместе со своими четырьмя миллионами марок в неликвидных вкладах. Но вряд ли он мог это сказать матери Марка.

– Да, конечно, я предложу, если она этого хочет, – сказал Марк. – Просто я думаю, что пока ей этого не хочется. Карин?

– Нет, – сказала Карин твердо. – Нет… в любом случае не сейчас. Похоже, я только что начала обретать себя, выяснять, кто я на самом деле, расти. Я не хочу остановиться!

Тетя Корделия приподняла бровь. – Вот так ты видишь брак? Как конец и отказ от себя самой?

Карин с опозданием поняла, что ее реплика могла быть воспринята как неуважение к кое-кму из присутствующих. – Для кого-то это так. Иначе почему все сказки заканчиваются свадьбой графской дочери? Вам это никогда не казалось несколько жутким? Я имею в виду, приходилось ли вам хоть раз читать народную сказку, где мать принцессы делает что-нибудь кроме того, как умирает молодой? Я никогда не могла понять, что это – предупреждение или инструкция.

Тетя Корделия прижала палец к губам, чтобы скрыть улыбку, но мама выглядела скорее встревоженной.

– Потом ты тоже растешь, но по-другому, – неуверенно сказала мама. – Не как в сказке. Жили долго и счастливо – не совсем полное описание.

Па нахмурил брови и произнес странным, неожиданно неуверенным голосом: – Я думал, что мы все делаем правильно…

Мама успокавивающе потрепала его по руке. – Конечно, дорогой.

Марк отважно произнес: – Если Карин хочет, чтобы я на ней женился, я женюсь. Если она не хочет – не буду. Если она хочет, чтобы я ушел, я уйду…, – последние слова сопровождались полным тайного испуга взглядом в ее сторону.

– Нет! – закричала Карин.

– Если она хочет, чтобы я прогулялся по центру города вверх ногами, я попробую. Все что она хочет, – заключил Марк.

Задумчивое выражение на мамином лице наводило на мысль, что по крайней мере его отношение ей понравилось… – Так ты хочешь только помолвки? – спросила она Карин.

– Здесь это почти то же самое, что и брак, – сказала Карин. – Даешь такую же клятву.

– Я так понимаю, ты относишься к этой клятве серьезно? – спросила тетя Корделия, двинув бровью в сторону обитателей таинственной кушетки.

– Конечно.

– Думаю, решать полностью тебе, Карин, – произнесла тетя Корделия с легкой улыбкой. – Чего ты хочешь?

Марк стиснул руки на коленях. Мама сидела, затаив дыхание. Па выглядел так, словно он все еще переживал насчет подтекста этой реплики про «жили долго и счастливо».