Миротворец

– Вы сможете помочь против лесанийской магии завтра? – спросил его герцог.

Томан лишь пожал плечами, и неохотно признался:

– Даже не знаю, ваша светлость. И врать не хочу. То, с чем мы столкнулись…

Эриус скрипнул зубами. Если он найдёт Карателя лично, то будет убивать его долго. Очень долго. Хотя маг тоже разделял эмоции маршала.

– Хорошо, чем вы сможете помочь?

– У нас осталось всего пять кругов. Один круг нужно будет отправить с кавалеристами Манжена. Они могут понадобиться при штурме города. Четыре круга я бы оставил с основной армией, – поделился своими мыслями Олс.

– Я хотел предложить вам то же самое, господин Олс, – кивнул герцог. – Если лесанийские маги выступят, что мы сможем им противопоставить?

– Если не брать в расчёт Карателя, лесанийские маги просто недоучки против нас, – скрипнул Томан, – Мы разметаем даже вдвое большее число их магов. Если же нам будет противостоять Каратель, я завершу то, что не доделал в степи – уничтожу его!

Часть 3

Глава 1

В четыре утра зазвенели торнийские горны: армия готовился к генеральной битве с лесанийскими войсками, стоящими всего-то в каких-то паре-тройке лье от их позиций. Торнийские дворяне – цвет нации, выстраивали свои кавалерийские подразделения по всему фронту. Тридцать тысяч кавалерии с излишком хватило бы, чтобы отряды во всю ширину фронта от леса до холмов стали сплошным строем в пятнадцать рядов! Правда, отряды дворян заставить сделать такое, было бы очень даже проблематично. Командиры подразделений жаждали заполучить славу только себе, и даже герцог Зар вряд ли смог бы обуздать разгорячённых торнийских вояк. Ещё вчера после ужина дворяне бились об заклад, кто первым обагрит свой меч кровью лесанийского сброда, кто первым ворвётся в лагерь врага, а кто убьёт полководца. Ставки были высокими, кровь горячей, и теперь дворяне – командиры подразделений посматривали по сторонам на своих коллег-конкурентов, горяча коней и готовясь мчать в победную схватку с врагом. Сам враг в это время деловито суетился на небольшом холмике, примерно в полтора-два человеческих роста высотой, насыпанном по всей ширине фронта.

– Кто на коне сможет первым заскочить на этот холмишко, – зычно заорал молодой командир тысячи виконт Ранье Хастун, – Получит от меня тысячу рупьев!

Кавалеристы ответили двадцатилетнему виконту одобрительным гулом. Ранье был молод и горяч, но слов на ветер не бросал. И если пообещал, то вручит! Одобрительный гул прервали крики горна, призывающего к атаке, и кавалеристы стали понукать лошадей. Вначале поехали шагом, а потом, поглядывая на соседей, пустили скакунов рысью, а после и вовсе в галоп. Молодой шевалье Арт Роскис из десятого ряда, куда его оттеснили ещё во время построения более опытные и старшие конники, буквально через двести метров скачки смог пробиться уже в третий ряд, и прикидывал, что к непонятному валу он прискачет во втором, а может и в первом ряду! И вдруг, что-то пошло не так. Скачущие перед ним две шеренги странно вспрыгнули, и закувыркались лошадиными задами перед его глазами, а после и под шевалье конь куда-то провалился, захрипел, а сам Роскис кубарем слетел со скакуна, и больно ударился о землю. И с ужасом понял, что отбитые внутренности ещё не самое страшное, так как по дну ямы, куда угодил он и другие конники, торчали острые деревянные колья, на которых уже корчились и кони, и люди, оглашая окрестности истошными, зачастую предсмертными воплями. Сам же шевалье попал аккурат между двух кольев, но порадоваться своей удачливости не успел, потому как сверху, издавая жуткое ржание, на него рухнула лошадь. Последнее, что увидел Арт – распоротое брюхо кобылы и задние копыта, с ужасающей быстротой летящие к его голове. А после мир померк для торнийского дворянина навсегда.

В это время герцог Зар с ужасом смотрел, как его отборнейшая кавалерия гибнет во рвах с кольями в полулье от позиций лесанийской армии, как на трупах, застилающих эти самые рвы, скользят кони, и падают, увеличивая мешанину. И как не сумевшие вовремя остановиться, набравшие разгон свежие конники, влетают в эту мешанину, тоже падая, калечась и погибая. Буквально за несколько минут несколько тысяч кавалеристов, даже не доскакав до врага, были практически уничтожены!

– Труби отступление! – в бессильной ярости заорал герцог горнисту, и тот, надувая щёки, стал выводить короткие, рубленные сигналы. Но конница, похоже, их даже не расслышала за воплями и криками умирающих, и за истошным ржанием коней.

– Скачи туда! Все назад! – заорал бледный, задыхающийся маршал своему помощнику Артусу Скорту. Тот взлетел в седло и рванул к передовой, крича на ходу. Спустя несколько минут кавалеристы остановились сами, не решаясь скакать по телам лошадей и товарищей. Они заворачивали коней, растерянно оглядывались, и, наконец, услышав звук горна, с облегчением разворачивались и скакали назад, подальше от страшных криков.

Герцога Зара трясло как в лихорадке. Слёзы ярости застилали его глаза, когда Артус доложил, что в замаскированных рвах осталось не меньше пяти-семи тысяч кавалеристов.