Миротворец

Легионеры, привычно упирая приклады арбалетов себе в плечо, невразумительно прогудели, что, дескать, вашество, против нас нечисть всякая – ежу понятно! А потом, когда всадники подскочили достаточно близко, прозвучала команда «пли», и ночной бой начался! Конница, несмотря на потери, ударилась в три гуляй-города, и разбилась на брызги-отряды. Но в этот раз, наученные горьким опытом прошлых сражений, торнийцы сделали выводы и применили иную тактику. Подскакивая к деревянным щитам, всадники спрыгивали с лошадей и проскальзывали под телеги к нам. Завязалась страшная сеча.

Глава 8

Я устало курил, и в который раз отмахивался от Рузера, пытавшегося приложить ко мне целебный амулет:

– Тяжёлых лечи, я тебе сказал! Всех, кого можно, чтобы вытянули!

– Вашество, – бубнил Рузер, – Один амулет роль не сыграет, а у вас вон рука ранена, ногу волочёте. Да и рёбра, судя по всему, сломаны.

Рёбра и правда болели. Тысячу раз отремонтированный броник в этом бою тоже был на мне. Он и спас от страшного удара копьём. Меня отнесло метра на два, но бронежилет не пробило. В горячке даже не заметил ничего. Тем более, бой шёл страшный. Когда торнийцы всё же смогли, пусть и с огромными потерями, пробиться в гуляй-города, использовать гранаты и арбалеты стало невозможным. В темноте и тесноте наши и торнийские бойцы резали друг друга безжалостно. Мои легионеры быстро сообразили, какую тактику использовать лучше всего. Сбивались по нескольку человек, составляли щиты и бились такими вот сплочёнными группами, разя направо и налево. Но даже щиты спасали слабо. И только первоначальные залпы арбалетов и гранат, да атака конницы Штаровира, отогнавшая от гуляй-городов остатки конницы, спасла нас от разгрома.

Штаровир и его всадники рубились в поле с торнийцами, оставшимися в сёдлах. Мы сражались между повозками. Резня стала стихать только к рассвету. Слава местным богам – бой заканчивался в нашу пользу. Сказались лучшая экипировка и невероятная слаженность, вдалбливаемая легионерам месяцами. Пленных мы не брали. Разъярённые, исступленные воины резали всех подряд: бросивших оружие и поднявших руки, раненых, вставших на колени. Уже после, перебираясь через груды тел к выходу из гуляй-города, я и ощутил, что рёбра справа болят дико. Плюс из левой ноги капала кровь. И левая рука, непонятно как, была пробита стрелой. В горячке боя я этого даже не ощутил.

Арон Шеридан был практически цел, а вот Яга мы еле-еле откачали, вбухав на его исцеление сразу два амулета. К этому времени закончилась и битва в степи. Штаровир доложил, что из десяти тысяч конницы осталось в живых всего-то три тысячи, но лесанийцы не дрогнули, и сумели перебить почти десять тысяч торнийцев. Оставшиеся тысяч пять ускакали восвояси. Преследовать их уже никто не стал. Не было ни сил, ни возможности. К обеду посчитали потери. И среди пехоты они тоже были огромные. Восемь тысяч погибло. Ещё половина была изранена. Тяжелораненых лечили с помощью амулетов, остальные бинтовали друг друга, и ожидали, останется ли на них лечебных артефактов.

После обеда мы стали растаскивать тела погибших. Торнийцев бросали в отдельную кучу. Своих, вырыв братскую могилу, бережно укладывали туда. Ещё два дня хоронили, чинили подводы, подсчитывали потери и лечились. Я и ещё трое магов постоянно заряжали амулеты. Их тут же использовали и приносили к нам. Спали по два-три часа в сутки. Если бы в это время на нас кто-то напал, так бы и закончился наш поход, потому как оказать серьёзное сопротивление мы бы не смогли. Но, вероятно, эта армия была последней у торнийцев.

Через пять дней мы вновь стали походить на регулярное войско. Семь тысяч легионеров отремонтировали два гуляй-города. Ещё два города, чтобы они не достались врагу, сожгли вместе с телами погибших торнийцев. Ещё через день мы вновь выдвинулись в поход. Одно радовало – лошадей у нас, благодаря набегу герцогских армий теперь было много. И в мясе мы точно нуждаться не будем.

Ещё через три дня мы вышли к городу Визону – оплоту герцогов Заров. И город встретил нас… заревом пожаров. Я остановил коня и недоумённо глянул на принца:

– Ваше Высочество, вы что-нибудь понимаете?

Зорот лишь недоумённо развёл руками и потряс головой.

– Здик! – окликнул я элементала: – Скажи Шибу, пусть перестаёт летать вокруг нас и мчит в город, узнать, что там происходит!

Но причину пожаров мы узнали даже раньше, чем Шиб смог хоть что-то выяснить. Навстречу нам выехала целая процессия из двадцати торнийцев. Наша небольшая уже армия остановилась, и мы с Зоротом поехали к парламентёрам.

– Серж, – наклонившись ко мне, тихо сказал принц: – А главу процессии-то я знаю! Это мой дед!

И спрыгнув с коня, быстро пошёл к седому мужику с резкими, будто вырезанными из камня чертами лица. Барон, увидев Зорота, посветлел лицом, и бросила навстречу. Дед и внук обнялись, и среди прибывших послышался вздох облегчения. Я тоже спешился, и отдал повод Рузеру. Подошёл к родственникам, и услышал, как дед тихо говорит принцу:

– Я до последнего не верил, что ты здесь! И… ты так похож на мать!