Мировой кризис: Общая теория глобализации

Реакция была весьма быстрой и нарастающей. Кончилось тем, что Северная Корея не просто возобновила свою атомную программу, но и вышла из соглашения о нераспространении атомного оружия (??), мотивировав это необходимостью обеспечения собственной безопасности. При этом в силу немотивированности и истерической враждебности позиции, занятой США, они умудрились восстановить против себя даже Южную Корею, меньше всего желающую возобновления с величайшим трудом завершенной полвека назад корейской войны.

Как только США убедились в твердости и логичности позиции руководства Северной Кореи, а также в непопулярности в мире собственных необоснованных претензий, нагнетание враждебности в отношении Северной Кореи в информационном поле прекратилось так же быстро и внезапно, как и началось (хотя по соседству с ними начались военные маневры масштаба, заставившего Северную Корею всерьез подготовиться к отражению агрессии).

В результате возникло полное ощущение того, что эта страна готовилась на роль «мишени номер два» - запасного символа мирового зла и, соответственно, объекта агрессии на тот случай, если Саддам покажется слишком твердым орешком.

Подготовка «запасной агрессии» против Северной Кореи одновременно с подготовкой агрессии против Ирака представлялась во время ее реализации и представляется сейчас полнейшим безумием.

Прежде всего, - и это является азбукой стратегии, - даже в условиях своего глобального доминирования нельзя концентрироваться на двух основных врагах сразу. Ведь для должной подготовки удара по обоим (не говоря уже о должном его нанесении) почти гарантированно не хватит мощностей суперкомпьютеров для необходимого анализа, спутниковых каналов связи и подразделений коммандос для оперативной разведки, авторитетных дипломатов для политического прикрытия, эфирного времени в программах новостей для формирования необходимого общественного мнения и т.д..

Кроме того, подготовка Северной Кореи на роль «запасной жертвы» выдает непонимание того, что ее режим является значительно более серьезным противником, чем режим Хусейна, как в военном плане, так и из-за соседства с Китаем, но в первую очередь - благодаря безусловной внутренней стабильности. Северной Корее и в кошмарном сне не может привидеться привычное для Ирака положение, при котором режим не полностью контролирует территорию страны или не может осуществлять на ее части желаемые для себя действия (например, полеты военных самолетов).

Какими бы пугающе нелепыми ни выглядели идеология «чучхе» и глянцевые номера пропагандистского журнала «Корея», идейно-политическое единство северокорейского народа не может вызывать никаких сомнений. Достаточно указать, что, по имеющейся информации, в столице - Пхеньяне - практически нет коренного населения. Северные корейцы безропотно живут в нем вахтами по три года в качестве поощрения за ударный труд.

Наконец, существенным ресурсом, противостоящим агрессивным планам американцев, является развернутая в их ближнем тылу более чем пятидесятимиллионная «пятая колонна» - практически вся Южная Корея, не желающая вновь превращать себя в полигон для реализации амбиций сверхдержав и хорошо помнящая чудовищную жестокость войны.

Поэтому реальным результатом «северокорейского кризиса», помимо очередной убедительной демонстрации вероломства США всей сохранившей адекватность восприятия части современного мира, стало создание новой зоны постоянной напряженности вблизи границы Китая.

Это отнюдь не так мало, как может показаться, так как действительно снижает инвестиционную привлекательность и подрывает конкурентные позиции последнего, рассматриваемого США в качестве главного стратегического конкурента.

В этом отношении создание «северокорейского кризиса» полностью укладывается в общий стереотип действий США по подрыву стратегических конкурентов при помощи создания на их границах зоны постоянной дестабилизации (наиболее ярко она проявилась в ходе более чем десятилетней политики США по провоцированию и углублению югославской катастрофы, увенчавшейся нападением на Югославию в 1999 году).

Однако наиболее ярко слабость американской системы управления при подготовке к агрессии против Ирака проявилась даже не в затягивании подготовки к войне и не в северокорейском эпизоде, но в том, что она допустила возникновение массового антивоенного движения как такового, причем не только в традиционно скептически относящейся к американской пропаганде Европе (где оно достигло масштаба, невиданного со времен протестов против размещения ракет средней дальности в 1983 году), но и в самих США. В последних масштаб и накал акций протеста, несмотря на все попытки замалчивания, превысил все, что происходило после войны во Вьетнаме.