Мировой кризис: Общая теория глобализации

Идея строительства нефтепровода в Находку была реанимирована президентом Путиным на заседании Совета безопасности, насколько можно понять, под давлением дальневосточных губернаторов и полномочного представителя президента в Дальневосточном федеральном округе Пуликовского. Они вполне логично рассматривают масштабное строительство на своей территории как способ создания новых рабочих мест, смягчения социальных проблем и в целом привлечения в регионы значительных финансовых потоков. При этом сам факт строительства ничуть не менее важен, чем его результат; если же строительство успешно завершится, они грезят о нефти, которую смогут получать на нужды своих регионов из этого нефтепровода по внутренним ценам (не представляющим интереса для инвесторов).

Японцы, насколько можно понять, заинтересованы во втором проекте не столько для того, чтобы получить ангарскую нефть (они понимают сложность и, в конечном счете, низкую вероятность реализации проекта), сколько для того, чтобы не допустить до нее китайцев, экономического и военно-политического усиления которых они страшатся все больше и больше.

Как ни парадоксально, недопущение китайской компании на аукцион по «Славнефти» (вызвавший подлинное потрясение в руководстве Китая, так как ему предшествовало проведение российскими приватизаторами соответствующей рекламной кампании в Китае) существенно повышает вероятность реализации проекта нефтепровода «Ангарск-Дацин». Ведь оно сможет ослабить напряженность в отношениях с Китаем и если не заставить его полностью отказаться от мести за вынужденную «потерю лица», то, во всяком случае, существенно смягчить ее. Отказ же китайцам во втором подряд нефтяном проекте будет расценено ими как объявление подлинной «инвестиционной войны» с возникновением уже стратегической, а не коммерческой напряженности в отношениях России и Китая.

В момент написания книги наиболее вероятным маршрутом трубопровода представляется Дацин (Китай), однако не напрямую, южнее Байкала, а севернее него с последующим выходом в Забайкалье. Этот маршрут позволяет в последующем подключить к данному нефтепроводу новые месторождения Восточной Сибири, а также создать так называемую «иллюзию первой очереди», по которой нефтепровод в Китай является лишь первой очередью строительства, за которой сразу же после ее завершения обязательно последует вторая - в Находку.

Подобная логика с учетом особенностей функционирования российской системы государственного управления не сможет обмануть даже японцев, однако она представляется вполне достаточной для того, чтобы не раздражать их сверх меры и позволить им «сохранить лицо».

Ожидание снижения мировых цен на нефть и появления новых исключительно прибыльных проектов, связанных с освоением постсаддамовского Ирака и обеспечением контроля за критически значимой частью мировых запасов нефти уже в начале 2003 года привело к весьма существенному изменению поведения американских нефтяных корпораций. Проекты, ранее находившиеся в центре их внимания (в том числе и по политическим причинам), начали пересматриваться, и связанные с ними требования начали последовательно ужесточаться.

В России это коснулось Каспийского трубопроводного консорциума, само существование которого прямо противоречит не только российским национальным интересам, но и действующему российскому законодательству.

Пример.

Каспийский трубопроводный консорциум:

пережиток американского неоколониализма в России

Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) - трубопроводная система Тенгиз-Новороссийск протяженностью 1580 км., пропускной мощностью 67 млн.т. (первая очередь - 28 млн.т.) в год).

Официальная цель КТК - обеспечение экспорта через Новороссийск дополнительных объемов российской, казахской и, возможно, азербайджанской (в перспективе) нефти. Однако падение по сравнению с концом 80-х - началом 90-х годов добычи российской нефти и строительство новых экспортных нефтепроводов сделало существующую (без КТК) трубопроводную сеть в целом достаточной для полного удовлетворения нужд российского нефтяного экспорта.

Поэтому сегодня цель КТК - экспорт преимущественно казахской нефти, включая принадлежащую «Шеврону» нефть Тенгиза («Шеврон» является основным «двигателем» проекта, осуществляя 50% его финансирования; генеральный директор ЗАО «КТК-Р» с весны 2002 года - представитель «Шеврона» Иен МакДональд).

Экспортируемая через КТК нефть из Казахстана неминуемо будет конкурировать с российской. Тщательное сопоставление ущерба от такой конкуренции с финансовыми выгодами России от транзита нефти через ее территорию не делалось никогда.На уровне оценок проект представляется убыточным для России, даже если бы она получала оплату транзита нефти по ее территории (хотя это, как будет показано ниже, не вытекает из подписанных ею в рамках КТК соглашений).