Мировой кризис: Общая теория глобализации

При этом , каким бы ужасным ни представлялся СССР, ни у кого не вызывало сомнений его внутренняя структурированность, а значит - и ограниченность, в том числе ограниченность масштабов и глубины его проникновения в повседневную жизнь развитых стран.

Сегодня в ряде элементов развитых обществ начинает подспудно вызревать ощущение, что за всем злом в мире, даже за террористами, все равно стоят русские. Парадокс, в целом недоступный современному российскому сознанию, состоит в том, что для общественного мнения развитых стран русскими являются даже чеченцы.

Под это ощущение уже начинают формироваться легенды и даже политико-идеологические обоснования. Так, одна из самых крупных проблем развитого мира - наркобизнес. Никто не сомневается, что им занимаются крупные нелегальные синдикаты, никто не сомневается, что Россия, в которой численность наркоманов за четыре года возросла вчетверо (с 1 до 4 млн.чел. при падении населения с … до 145,6 млн.) является одной из самых беспомощных жертв наркомафии, никто не сомневается, что созданные гражданами бывшего СССР преступные группы находятся в лучшем случае «на подряде» у транснациональных преступных структур. И в то же время постоянно мелькают сообщения, подразумевающие, что чуть ли не ключевые позиции в мировом наркобизнесе занимает именно «русская мафия» (в которую записывают все преступные группы, в которые входит хотя бы один выходец из стран бывшего СССР).

Еще более изощренные обоснования возникают в связи с проблемой международного терроризма. С одной стороны, никто не спорит, что основную финансовую подпитку сегодняшним террористам оказывают экстремистские исламские организации, которые не просуществовали бы и дня в случае недовольства ими ближайшего союзника США - Саудовской Аравии. И, если бы США действительно хотели бы искоренить международный терроризм (по крайней мере порождаемый исламским фундаментализмом), они не устраивали бы шоу с охотой на бен Ладена, а просто убедительно довели бы свое мнение до своего же собственного младшего партнера.

Вместо этого западное общественное мнение совершает удивительный пируэт: раз чеченские террористы покупают оружие у российской армии, значит, существенные силы в армии и КГБ поддерживают их. Представители Запада готовы согласиться в том, что российское государство в целом не поддерживает терроризм, - но тут же уточняют, что, раз дееспособного государства в России нет, то вот русские как таковые терроризм, дескать, поддерживают.

Таким образом, в развитых странах постепенно вызревает страх перед Россией. Это не определенный страх какого-то конкретного действия - например, того, что «советская военщина» запустит ракеты. Со стороны России исходит неясная, неявная, неопределенная угроза. СМИ, нуждающиеся в постоянном притоке новостей и стереотипов, закрепляют это восприятие. В результате все плохое, что происходит в мире, постепенно связывается с Россией.

Противостояние хорошо структурированной угрозе, исходившей от СССР, было простым делом и сводилось к «гонке вооружений»: увеличивая военные расходы, американское государство создавало новые ракеты, которые в рамках доктрины «гарантированного взаимного уничтожения» были гарантией от советского ядерного удара. Обыватель находился в состоянии фрустрации, но четко представлял, что происходит, и рамки его понимания позволяли ему надеяться на то, что все в конце концов как-нибудь обойдется.

Однако теперь, в отличие от «холодной войны», развитые страны оказались перед лицом неструктурированной, размытой угрозы. «Свободному миру» противостоит уже не четко локализованная, но «мелкодисперсная» «империя зла», которая всюду - и нигде. И никто не знает, в чем именно состоит исходящая от нее угроза: то ли ракеты, то ли катастрофа на АЭС, то ли по недоразумению вылитые в канализацию поллитра бактерий(??) бубонной чумы…

От такой, неопределенной опасности, с равной степенью обоснованности объединяющей в себя все страхи, которые только могут прийти в голову, в принципе нельзя защититься.

Если нельзя защититься от опасности, единственный способ защиты - уничтожение самого ееисточника. Сегодня вариант «защиты уничтожением», то есть геноцида в явном виде не реализуем - не только из-за западных гуманитарных предрассудков, позиции зеленых и впечатавшегося в общественное сознание развитых стран пониманием того, что геноцид - это плохо (на то и high-hume, чтобы исправлять ошибочные стереотипы), но и в силу отсутствия необходимых для этого технологических ресурсов.

Однако невозможность построить крематории в масштабах лагерей уничтожения не означает их принципиальной невозможности. Напротив: сегодня их создают в масштабах континентов, так, чтобы большинство людей не могло охватить взглядом картину в целом и осознать ее.

Однако в масштабах мира это и осуществляется - в рамках цивилизационной конкуренции враждебные цивилизации уничтожаются форсированием глобализационных процессов.

Однако наше цивилизационное отличие меньше, чем у других цивилизаций - поэтому мы не под боем.