Мировой порядок

Если принять во внимание этнические противоречия в Ираке и тысячелетний конфликт между суннитами и шиитами, разделительную линию, которая проходила через центр Багдада, то попытка трансформировать историческое наследие в условиях ведения боевых действий, да еще тогда, когда внутриполитические дебаты лишь вызывают разногласия, придает американским усилиям в Ираке некоторое сходство с сизифовым трудом. Трудности усугубляет решительное неприятие преобразований со стороны режимов в соседних странах. Не достигая успеха, усилия в итоге обречены оставаться бесконечными.

Установление плюралистической демократии, призванной сменить жестокое правление Саддама Хусейна, оказалось делом гораздо более сложным, чем само свержение диктатора. Шииты, долгое время лишенные гражданских прав и ожесточившиеся за десятилетия угнетения Хусейном, как правило, отождествляли демократию с утверждением своего численного преобладания. Сунниты относились к демократии как к иностранному заговору, направленному на их подавление; исходя из этого, большинство суннитов в 2004 году бойкотировали выборы, которые должны были сыграть важную роль в определении послевоенного конституционного порядка. Курды на севере, хорошо помнившие кровавые расправы Багдада, укрепляли собственные военные возможности и прилагали усилия к установлению контроля над нефтяными месторождениями, дабы обеспечить себя доходами, не зависящими от государственной казны. Свою автономность они определили в таких терминах, что она на бесконечно малую величину отличается – если вообще отличается – от национальной независимости.

Страсти, и без того накаленные атмосферой революции и иностранной оккупации, вспыхнули с новой силой после 2003 года – масла в огонь, преследуя свои интересы, подливали внешние силы: Иран, который поддерживал шиитские группировки, подрывающие независимость рождающегося правительства; Сирия, которая содействовала переброске оружия и джихадистов через свою территорию (в конечном счете с разрушительными последствиями для собственной целостности); и «Аль-Каида», которая начала кампанию по систематическому уничтожению шиитов. Каждое сообщество во все большей степени рассматривало послевоенный порядок как сражение с нулевой суммой за власть, территорию и нефтяные доходы.

В такой атмосфере смелое решение, принятое Бушем в январе 2007 года, о развертывании «волны» войсковых подкреплений, призванных подавить волну насилия, было встречено необязательной для исполнения резолюцией о неодобрении, которую поддержали 246 членов палаты представителей. Хотя по процедурным причинам она провалилась в сенате, 56 сенаторов выступили против отправки подкреплений. Лидер сенатского большинства вскоре объявил, что «эта война проиграна и переброска подкреплений ничего не решает». В том же месяце палата представителей и сенат приняли законопроект, который уполномочивал начать вывод американских войск в течение года и на который президент наложил вето.

Как сообщалось, Буш закрыл плановую сессию 2007 года вопросом: «Если мы там находимся не для того, чтобы победить, то зачем мы там?» Это замечание вобрало в себя решительный характер президента, а также трагедию страны, чей народ более чем полстолетия подготавливали к тому, чтобы он отправлял в отдаленные уголки мира сыновей и дочерей для защиты свободы, но чью политическую систему не в состоянии сплотить такое же единое и неизменное стремление. Пока «волна» подкреплений, о развертывании которых смело распорядился Буш и которыми блестяще руководил генерал Дэвид Петрэус, успешно боролась за почетный выход из ситуации надвигающегося краха, настроение Америки в этом отношении изменилось. Кандидатом в президенты от Демократической партии Барак Обама стал отчасти и потому, что упорно выступал против войны в Ираке. Вступив в должность, он продолжил публично критиковать своего предшественника и «стратегию выхода» стал осуществлять с бульшим упором на «выход», чем на «стратегию». На время написания этой книги Ирак служит главным полем развертывающегося в регионе религиозного соперничества – его правительство склоняется к Ирану, часть суннитского населения находится в вооруженном противостоянии с правительством, по обе стороны этого раскола относительно вероисповедания оказывается поддержка соперничающим джихадистским силам в Сирии, а на половине территории страны пытается строить халифат террористическая группировка ИГИЛ.