Мировые религии о преступлении и наказании

7. Иногда встречаются суждения о том, что «церковное право оказало значительное воздействие на уголовное право, причем временами оно способствовало как развитию, так и стагнации. В связи с тем, что Церковь являлась важным государственным институтом, религиозные преступления по тяжести всегда находились в уголовном законодательстве после преступлений против государства. Этот факт долгое время тормозил развитие уголовного законодательства России. Однако из церковного права уголовным правом были заимствованы принцип вины как признак преступления, допущение раскаяния преступника, утверждение о множестве различных целей наказания, а не только устрашения. Эти и другие постулаты послужили исходной позицией для дальнейшего развития отечественного уголовного права [263] .

Почему именно такой «факт» [264] , как место расположения религиозных составов в структуре Особенной части уголовного закона, может тормозить его эволюцию? И не является ли истинным препятствием прогрессу и взаимному уважению власти и населения то обстоятельство, что в действующем УК РФ 1996 года нет специального состава убийства женщин в детородном возрасте и в детородном состоянии (для страны с депопуляцией населения – архиценность), а вот спрятанная в конце УК РФ статья 277 о посягательстве на тело вождей, часто выделяющихся только порфироносным платьем, предусматривает самую суровую кару во всем законе – даже за покушение, несмотря на новую иерархию ценностей (в частности, согласно ст. 2 УК РФ – это личность – общество – государство)?

Мнение в этой части должно быть строго противоположным. Именно религия самым прилежным образом консолидирует все наиболее известные моральные достижения человечества, включая «золотое правило нравственности» [265] , что никак не тормозит прогрессивное развитие отрасли.

В основе нашей цивилизации лежат мировые религии, то есть «системы, которые все силы человека направляют на формирование, развитие духовных структур, работающих на сохранение мира» [266] . Как задействует этот ресурс законодательная власть – другой вопрос и дело ответственности последнего. Нужно бояться торможения власти, а не присутствия составов религиозных преступлений в УК.

Полная секуляризация или государственное отторжение канонического опыта «неизбежно влечет за собой нравственную деградацию общества… ибо, в конечном счете, и право, и религия призваны закреплять и утверждать нравственные ценности, в этом основа их взаимодействия» [267] .

8. Сегодня мир переживает очередное увлечение верой. Почему?

В одной из предыдущих книг авторы попытались ответить на данный вопрос, найдя, что по крайней мере в России светские власти все годы реформ обнаруживают явную неспособность к грамотному и честному разрешению проблем общежития, а вот духовенство лучше и оперативнее них угадывает и обосновывает стратегические пути развития общества (поскольку священники отлучены от приватизации и обслуживания казенных денег) [268] . И вновь встает вечный вопрос о сотрудничестве власти и конфессий, о допустимости уголовно-правовой защиты их интересов или о полной секуляризации.

В давние времена по этому вопросу было найдено, будто боги оборонятся и сами (deorum injuriae, diis curie sunto. – Тацит), что оскорбления богов касаются лишь самих богов (Deorum offensae Diis curae. – заповедь древнеримского Сената), а некоторые противники уголовного преследования богохуления на Западе [269] и в нашей стране (А. Н. Радищев [270] ) называли и ту причину, что оскорбить Бога смертному принципиально невозможно. Кого надо – он наградит повреждением ума.

Каковы бы ни были причины отказа современных государств от преследования религиозных преступлений, ясно одно – этот отказ разрешился в общем русле секуляризации, административным (юридическим) образом, после принятия политических решений об отделении Церкви от государства. А это решение подготовлено всем ходом предыдущего развития цивилизации, когда единственная идеология – религиозная стала тесниться под давлением светского гуманизма. «Он (гуманизм. – А. Б.

) «привязал» сознание к земным проблемам и начал конструировать утопии устроения земного рая, превращаясь в религию без Бога, место которого занял человек» [271] . Всё – во имя человека, всё – для человека! Вряд ли с такой самовлюбленной философией согласятся муха и крокодил, журавль и слон, роса и песок, кораллы и кедры.

Природа уже мстит нам за эгоизм. Возможно, ее благословил на это Всевышний.

Еще одно объяснение: «Глубокая, по своей простоте и ясности и силе мысль Великого Основателя христианской религии об отделении Божьего от кесарева , о разграничении областей государственной и церковной в течение почти двухтысячелетнего существования христианской религии не нашла себе должного осуществления. Наоборот, все время было живо начало, прямо противоположное словам Божественного Учителя.