Миры Гарри Гаррисона. Том 12

— Да, это совершилось по его воле, и это вполне устраивает тебя — главу тюремщиков целой расы, и ты мечтаешь только об одном: чтобы эта тюрьма сохранилась навеки. Бедный глупец! Ты никогда не задумывался о том, почему ты сам и твои люди таковы, как вы есть? Разве случайна ваша преданность долгу, ваша готовность служить? Неужели ты не понимаешь, что вы были подогнаны под определенный образец, как и ацтеки? После того как древние ацтеки были сочтены подходящей моделью для жителей долины, это чудовище — Великий Создатель — начал искать тех, кто подошел бы на роль обслуживающего персонала для многовекового путешествия. Он нашел базу для этого в мистицизме и монашестве, тупиковом пути, пройденном человечеством в своем развитии. Отшельники, валяющиеся в грязи своих пещер, святые, не сводящие глаз с солнца, чтобы достигнуть священной слепоты, монашеские общины, ушедшие от мира ради благодати нищеты. Вера заменяет мысль, ритуал делает разум ненужным. Этот человек изучил многие культы и выбрал для вас все самое худшее. Вы поклоняетесь боли, ненавидите любовь и материнство. Вы гордитесь своим долголетием и смотрите на недолговечных ацтеков как на низших тварей. Неужели вы не видите, что ваши пустые жизни — всего лишь ритуальная жертва? Неужели не понимаете, что ваш ум намеренно затуманен, чтобы никто не усомнился в необходимости того, что вы делаете? Вы — такие же проклятые богом узники, как и жители долины! — Обессиленный, Чимал откинулся в кресле, переводя взгляд с исполненного ледяной ненависти лица главного смотрителя на растерянное лицо девушки. Нет, им было невдомек, о чем это он говорит. Не было ни единой живой души, в долине или вне ее, с кем он мог бы общаться и быть понятым; холодное одиночество окутало Чимала. — Нет, конечно, не понимаете, — пробормотал он с усталой безнадежностью. — Великий Создатель слишком хорошо все предусмотрел.

При этих словах их пальцы автоматически коснулись деусов; Чимал только вздохнул.

— Наблюдательница Стил, — приказал он, — возьми с полки еду и воду и принеси мне!

Девушка мгновенно сделала то, что ей велели. Чимал медленно жевал, запивая пищу едва теплым чаем из термоса и обдумывая, что делать дальше.

Рука главного смотрителя поползла к рации на поясе, и Чималу пришлось отнять ее.

— Дай сюда и твою тоже, — приказал он наблюдательнице, не объясняя, зачем она ему нужна. Девушка в любом случае выполнит приказ. Помощи ждать не от кого. Он снова один. — Ты ведь тут самый главный, не так ли, старик?

— Это известно всем — кроме тебя.

— Мне это тоже известно. Когда было принято решение изменить курс, все смотрители согласились с этим, но последнее слово оставалось за тогдашним главным смотрителем, не так ли? Следовательно, теперь ты — тот человек, которому известно все и об этом мире, и о космических ботах, и об управлении ими, и о приготовлениях ко Дню Прибытия — словом, обо всем?

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь?

— Сейчас поймешь. Ты должен располагать очень большим объемом информации, гораздо большим, чем можно передать устно от одного главного смотрителя другому. Поэтому где-то должны существовать планы, на которых отмечены все помещения корабля и все, что в них находится, должны быть инструкции к космическим ботам, учебники для обучения первопроходцев, чтобы они были готовы к Дню Прибытия. Наверняка есть и руководство для того, чтобы открыть долину в этот замечательный день — где все это?

Последние слова были произнесены столь требовательно, что старик вздрогнул и его глаза метнулись к шкафчику на стене. Он тотчас отвел взгляд, но Чимал уже все понял. Перед красным лакированным шкафчиком всегда горел светильник; Чимал замечал это и раньше и удивлялся, но никогда особенно не задумывался.

Когда Чимал поднялся, чтобы подойти к шкафчику, главный смотритель кинулся на него, используя помощь своего экзоскелета: он наконец понял, чего хочет его противник. Борьба была недолгой: Чимал скрутил руки старика за спиной. Вспомнив, каким неподатливым был его собственный испортившийся экзоскелет, он щелкнул выключателем на поясе главного смотрителя. Сервомоторы выключились, сочленения стали неподвижны, и старик оказался пленником своей портупеи. Чимал осторожно поднял его и положил на постель.

— Наблюдательница Стил, выполняй свой долг, — дрожащим голосом заговорил старик. — Останови его. Убей его. Я тебе приказываю.

Не в силах понять происходящего, девушка нерешительно встала, беспомощно переводя глаза с одного на другого.

— Не беспокойся, — сказал ей Чимал, — все будет в порядке.

Преодолев ее нерешительное сопротивление, он усадил ее в кресло и выключил ее экзоскелет тоже. Для большей надежности он связал ей руки подвернувшимся под руки полотенцем.