Миры обетованные

Если серьезно, Тайный Совет в данном составе не так уж и плох; я уже работаю в Торговой палате. Надеюсь, что Гудман не пройдет в Координаторы. А он, между прочим, пригласил меня в свой будущий Кабинет. Как думаешь, смог бы я после этого ещё где-нибудь работать?

Ты уже месяц на Земле, а Дэн сообщил мне: ты до сих пор не сняла никого из этих дегенеративных землян, обрати внимание, между нами — никаких секретов! Что с тобой, маленькая бабочка? Земное притяжение и твои ново-перепархивания несовместимы?

Ах, детка, прислушайся к совету старого дядюшки Ожелби. Думаю, Дэн немного успокоится, если ты намекнешь ему, что твои бренные останки ещё шевелятся. Спорим, до такой метафоры другим не дойти?! Солги, — что ещё шевелятся и что по ним ползают земляные черви, даже если это не так. Сомневаюсь, что Дэн проговорится о своих треволнениях, но я тебе его уже сейчас продам с потрохами: он боится, что ты решила вкалывать на Земле по-черному, а нагрузки не выдержишь — вот и влюбишься, тоже по-черному, в первого попавшегося на глаза крота, который вовремя придет к тебе на помощь. Не говори мне, что с тобой ничего подобного раньше не случалось, дочка. Вспомни-ка лучше шеренги молодцов-гренадеров, браво промаршировавших сквозь те же, что и Чарли, огонь и («медные» — опустим) трубы.

Может, я говорю не по делу, но я искренне так думаю. Дэн обращается с тобой слишком уж мягко. Тут бы мне и ввернуть: «Ну, да, конечно! Так и должен поступать влюбленный рыцарь».

Поскорее запечатаю это письмо, а то припишу что-нибудь ещё похлестче. А ты, со своей стороны, не стесняйся, руби в ответ правду-матку, мол-де, если старый импотент Ожелби будет давать мне советы, как вести себя с мужчинами, то я, О'Хара, буду читать ему лекции по структуре кристалла.

Джон.

30 сентября 84

* * *

Дэниел, дорогой!

Знаю, что тебя потрясет это известие: на меня напал сексуальный маньяк. И, к слову сказать, напал сразу после того, как я получила твое письмо, в котором ты призывал меня «пойти развеяться и ни в чем себе не отказывать». Знаю и то, что ты дважды пытался дозвониться до меня. Подумал, наверное, — Марианны нет; должно быть, именно сейчас она себе «ни в чем не отказывает». Но черт с ним, со звонком. Я всегда недолюбливала телефон. Иногда мне надо высказать в трубку элементарную вещь — и все равно возникают проблемы.

У меня нет черновика письма, которое я тебе отослала, но я представляю его себе, да, там много всего понакручено. Письмо истерички, верно? Такой я и была. Правда, курс терапии, что я прошла, да несколько добрых друзей немного успокоили меня.

Позволь же «компенсировать» твои затраты на звонок в Нью-Йорк и ответить на твои вопросы. На первый: нет, я не искалечена. Физически здорова. Он сильно избил меня, но врачи в здешних больницах имеют большой опыт работы с такими пациентами, как я. Ответ на второй вопрос: собственно сексуального аспекта не было, если не считать, что он воткнул мне в задницу нож — он просто не успел сделать свое дело до конца, а так у него все шло как по маслу — я ведь была уже почти без сознания. Меня спасли студенты. На мой крик высыпало человек шесть. Студенты выскочили из общежития и оторвали от меня насильника, а дальше… Ты знаешь, как в Италии в старину давили виноград на вино? Маньяк умер. Я этому рада. Третье: да, чувствую себя очень паршиво. К мужчинам у меня теперь, мягко говоря, двойственное отношение. И в первую очередь это касается секса. Очевидно, ситуацию со временем можно будет попытаться изменить. Ответ на четвертый вопрос: да, я собираюсь последовать твоему совету. Потом все честно опишу, как мы и договорились.

Что же до «дядюшки» Ожелби, передай ему: распад кристаллической структуры есть первый признак того, что данная форма материи вот-вот исчерпает свой временной лимит. И ещё одна информация для него. О бренных останках. Ими я все ещё пошевеливаю, но только в случае крайней нужды.

О'Хара.

2 октября 84

* * *

Дэниел, дорогой!

Я решила не усложнять себе жизнь и не мучиться вопросом, кого из землян первым уложить к себе в постель. Рядом есть несколько человек, которые вызывают у меня определенный интерес, в том числе и одна женщина. Сказать, однако, что я испытываю к кому-либо из них известное влечение, нельзя. Я положила глаз на одного поэта, которого здесь, в письме, давай условно назовем Байроном.