Миры Пола Андерсона. Т. 17. День, когда они возвратились. Рыцарь призраков и теней

Они смешались с толпой, кипящей между линялой радугой палаток. Фонари над табором затмили звезды. Над центральной площадкой вращался цилиндр из цветного стекла, бросая вокруг яркие лучи; красные, желтые, зеленые, голубые, лиловые отблески ложились на лихорадочно мельтешащие тела и лица. Лоточники расхваливали свои товары, зазывалы обещали удачу тем, кто рискнет монеткой в азартной игре, тут же на жаровнях повара готовили сдобренные острыми приправами блюда; и соблазнительный запах наполнял воздух… На дощатой платформе танцевали девушки, и хотя это представление было бесплатным, прижимистые обычно горожане кидали к их ногам деньги. Рядом с платформой расположились калеки-музыканты, и под их зажигательную мелодию ноги сами начинали отплясывать джигу. Ни крепкие напитки, ни наркотики здесь не имели хождения, но даже трезвые, осмотрительные фермеры шумно веселились вместе с тинеранами, дивились, как дети, на фокусника или жонглера, кричали, заахали руками, толкались. Тут и там с крыши фургона за ними наблюдали «удачи» Привала.

Волна радости захлестнула Айвара:

Это мой народ! Здесь мое счастье!

Тут он увидел Фрайну в откровенном наряде, повисшую на руке пожилого горожанина, судя по одежде, весьма зажиточного. Мужчина смотрел на нее с откровенным вожделением.

Айвар замер на месте. Рядом с ним Эраннат мгновенно ухватился за стену фургона руками, чтобы высвободить крылья.

— Что такое?! — попытался Айвар перекричать шум толпы. Понимание обрушилось на него как оплеуха. Этот способ заработка был обычным для женщин-кочевниц.

Только не Фрайна! Мы же любим друг друга!

Она соблазнительно покачивала бедрами. В ярком свете фонарей он увидел иссиня-черные волосы, бронзовую кожу, манящие глаза, полуоткрытые губы… Само олицетворение женственности!

— Отпусти мою девушку! — завопил Айвар.

Он кинулся на горожанина и сбил его с ног. Кругом раздались сердитые крики. Айвар выхватил нож. Тяжелое лезвие могло отрубить человеку кисть, могло поразить его в сердце.

Горожанин сразу это понял. Но, крупный мужчина, привыкший командовать, он не отступил. Хоть и безоружный, он принял боевую стойку, которую помнил со дней своей военной службы.

— Поди прочь, бестолочь, — бросила Фрайна Айвару.

— Ну нет, потаскуха! — Айвар отшвырнул ее в сторону. Гибкая и быстрая, как кошка, она задержалась на ногах.

Вновь оборачиваясь к противнику, Айвар вдруг понял, что не должен убивать эту деревенщину: ведь это она соблазнила его… Айвар ударил его кулаком в зубы. Фермер отразил удар — его массивная рука оказалась превосходным щитом, — и закричал: «На помощь! Смотрители!» Этого было достаточно, чтобы поднять тревогу: хотя в маленьких городках не было регулярной полиции, имелись добровольные силы самообороны, поддерживающие порядок.

Ногти Фрайны впились в щеку Айвара.

— Ты затеваешь погром?! — она добавила что-то на хайсуне.

Горожане кинулись к месту драки. Тинераны пытались их удержать, не дать им пройти. Раздались крики и ругательства, посыпались удары.

Миккал Красная Крыша протиснулся сквозь толпу. За его поясом сверкала дюжина кинжалов.

—  Илкросни йя? — рявкнул он.

Фрайна показала на Айвара, который прижал ее поклонника к стене фургона.

—  Вакхабо! — И громко добавила на англике: — Убей эту собаку! Он ударил меня, твою сестру!

Рука Миккала взметнулась. Мимо уха Айвара просвистел нож и воткнулся, дрожа, в стену.

— Ни с места! — приказал тинеран. — Брось нож, или умрешь.

Айвар отвернулся от противника, утратив к нему всякий интерес. Его охватило отчаяние.

— Ты же мне друг! — отчаянно выкрикнул он.

Воспользовавшись моментом, фермер ударил его по шее и лягнул, когда тот упал. Фрайна злорадно засмеялась и снова повисла на руке мужчины, воркующим голосом превознося его боевые успехи. Миккал, жонглируя ножами, выкрикнул в толпу:

— Мир! Мир! Нам не нужен этот чужак? Мы его изгоняем! Хотите посадить его в тюрьму? Он ваш. А остальные будут веселиться!

Айвар сел. Он не замечал боли там, куда его ударили. Фрайна, Привал для него потеряны. Он был оглушен случившимся, как если бы на него внезапно обрушился сердечный приступ.

Но где-то глубоко в нем сохранялась настороженность. Он увидел, как смыкается вокруг него круг людей, готовых оттащить его в город и запереть. Сквозь туман пробилось осознание того, что донесение об этом обязательно дойдет до имперской администрации.

Его нож лежал на земле. Айвар схватил его и вскочил на ноги. Из его горла вырвался боевой клич.

— С дороги! — зарычал он и кинулся на окруживших его людей. Если надо, он прорубит себе путь на свободу.

В эту секунду зашумели крылья. Поднятый ими ветер взвихрил пыль, тень заслонила свет фонарей. Эраннат взлетел.

Шестиметровые крылья простерлись над толпой. Отблески света заиграли на перьях, выхватили из темноты распростертые руки. Хотя ифрианец и не был вооружен, люди шарахнулись от этих острых как кинжалы когтей, от мощных ударов крыльев.

— Сюда! — просвистел голос Эранната. — За мной, Рольф Маринер!