Мишень для сердечных ударов

Подловить ее можно было вечером, после работы. Почти всегда она возвращалась в одно и то же время. К сожалению, улицы и дворы в это время были слишком многолюдны, кто-нибудь из ответственных граждан мог помешать Заре. А вот дважды в неделю дама заворачивала в спортзал и возвращалась домой на два часа позже. Законопослушные граждане в это время суток обычно сидят перед телевизором, вытянув ноги и поглаживая сытый животик. А кто не сидит, тот торопится. Никому не будет дела до молодой женщины и немолодой цыганки. Я выбрала ближайший день, набрала номер мобильного Зары, сказала адрес, обговорила время.

Что еще? Я обещала, что потерпевшая не будет заявлять о пропажах в милицию. Уже дома я набрала нужный мне текст на компьютере, распечатала, перечитала: «Спроси у Седых, где его жена. Это вы здорово придумали, избавиться от бедняги. Сладко спать с убийцей?» Эту записку Зара оставит в доме девицы. Думаю, той пропадет всякая охота связываться с нашей доблестной милицией.

ГЛАВА 10

* * *

Алинка ревела у меня в спальне, размазывая по лицу густо наведенный макияж.

– Он бросил меня, понимаешь, бросил, – захлебываясь слезами, повторяла она, – как только я оказалась в беде, он сразу смылся. Представляешь? При первой же опасности!

– Ты расскажешь, в конце концов, что произошло? – потеряла я терпение.

– Саня… мы в ресторан пошли. Ты все где-то шляешься, поэтому парик и платье я у тебя забрала, а глазки узкие пришлось самой делать. Сначала все было просто замечательно, он меня не узнал, а когда узнал, дар речи потерял от восторга, сидел, молчал и глазами хлопал. Я все ждала, когда он восхищаться будет, а он даже восхититься толком не мог от восхищения.

– Восхититься от восхищения, – повторила я, – сильно сказано!

– Это ладно, – отмахнулась Алина, – потом он сказал все-таки, что ослеплен и не могла бы я сходить в туалет и умыться, а то у него кусок в горло не лезет. От восхищения. Я отказалась, тогда он сразу как-то погрустнел и стал изучать меню. Поняла, почему погрустнел? – переспросила она, не дождавшись моей реакции. – Потому что на меня все пялились. А он у меня ревнивый. А еще, наверное, подумал, что такую красоту будет сложно удержать рядом с собой и ему придется приумножать состояние. Так вот, повторяю, сначала все было хорошо. А потом на меня набросился какой-то мерзкий тип с татуировками. Я, конечно, понимаю, что в этом виде была неотразима, но чтобы так сразу, при первом знакомстве спросить, пригодились ли отмычки и взяла ли я хату… Как-то это преждевременно. И Саше не понравилось.

– И как ты разобралась с типом? – едва сдерживала смех я.

– Самое обидное, что когда он рассмотрел меня вблизи, начал ругаться матом и говорить, что я совсем не та. Я возмутилась, потребовала, чтобы он взял свои слова обратно, но он опять выругался и повернулся ко мне спиной. Представляешь, этот Гнеушев сидел как пень и таращился на нас, будто ничего не происходит. Пришлось попросить его постоять за мою честь.

– И как он, постоял?

– Пытался. Но драться он не умеет, особенно если драться приходится с толпой татуированных. Только Саша размахнулся, как откуда-то налетели мерзкие типы, заломили ему руки и увели куда-то. Представляешь, мне даже расплачиваться за ужин самой пришлось! Гад мерзопакостный!

– Алина, а ты не думала о том, что его могли серьезно покалечить? – забеспокоилась я.

– Ну и что? Ты кино смотришь? Настоящий мужчина, даже если он смертельно ранен, все равно вернется, чтобы расплатиться с официантом. Еще и чаевые даст. Нет, наверное, я ошиблась. Это не мой мужчина.

– Тип, который к тебе приставал, Коля Ермак. Слышала про такого? – спросила я напрямик.

– Сам Ермак! – зарделась Алина. – Надо же! В меня влюбился бандит… Это так романтично. А я с ним так грубо. Как ты считаешь, второго шанса у меня не будет? А если я каждый день одна буду просиживать в этом ресторане? Он спросил, взяла ли я хату, скорее всего, это что-то типа условного сигнала, проверки на готовность к авантюре, да? Вот что значит, посещать курсы! Я, начинающий психолог, и то со второго раза поняла, чего он от меня хотел! В детстве история Бонни и Клайда мне нравилась гораздо больше, чем сказка о Золушке, а я так лоханулась!

– Сейчас не об этом, – оборвала ее я. – Ты Саше звонила?

– Полина, ты непоследовательна. Сама все время ругала меня за то, что я первая звоню мужчинам. Он меня бросил, вот пусть сам и звонит. А я еще дня три трубку поднимать не буду. Как ты думаешь, три дня – не много?

– Ты не понимаешь, что для Ермака закон не писан? Может, Саша сейчас в больнице, а может, уже и в морге.

– В морге? – машинально повторила Алина. – Что же ты мне сразу не сказала? Тогда я тем более звонить не буду. Если он в морге, то меня уже давно ищет милиция и мой звонок только укрепит подозрения в моей причастности к его гибели. Ой, жалко-то как, хороший человек был, молодой совсем.

И уже успокоившаяся подруга опять заревела в три ручья. Я молча взяла ее мобильный, нашла в телефонной книжке номер Гнеушева, нажала на кнопку вызова. На пятом гудке Саша взял трубку.