Миссия из прошлого

Было темно: чёрные тучи полностью закрыли собой небо, и вечерний сумрак теперь господствовал везде, лишь небольшое просветление было там, где заходящее солнце уже было готово уйти за горизонт. Тем не менее, Ганнону удалось разглядеть вдали смутные силуэты трёх лошадей, но вот людей, как не напрягал он глаза, разглядеть ему не удавалось.

– Что ж, придёться идти дальше, – еле слышно пробормотал Ганнон, поправляя на поясе тяжёлый меч, и тут же, чтобы немного подбодрить себя, торопливо добавил: – Благо тут недалеко, всего каких-то триста шагов…

Старик шёл медленно, обходя небольшие валуны и острые мелкие камни, на которых было так легко подвернуть ногу, но вскоре какая-то смутная тревога в груди заставила его ускорить шаги. Поддавшись зову чувств, он пошёл быстрее, пренебрегая всеми мерами предосторожности.

Преодолев небольшой подъём, Ганнон остановился, тяжело дыша. Затем, окинув опытным взглядом поле боя, быстро восстановил картину недавно разыгравшегося сражения. Вдруг один из воинов застонал и попытался подняться. Ганнон немедленно повернулся к нему, и тут его сердце словно сдавило изнутри ледяными тисками.

– Гамилькар!.. – с трудом выдохнул он и, забыв про усталость, со всех ног бросился к раненому сыну.

Схватив его подруки, он помог ему подняться, придерживая за талию. Вскоре Гамилькар уже стоял на ногах самостоятельно, опираясь на свой меч. В голове Ганнона крутилась целая куча вопросов, но он моментально забыл о них, едва увидев, что все его руки измазаны кровью. Страшная догадка огнём ожгла его душу. Он перевёл взгляд на торс сына и испуганно обмер: Гамилькар крепко зажимал рукой рану в левом боку, но кровь, тем не менее, легко просачивалась сквозь плотно сжатые пальцы и тоненькими струйками стекала на землю.

– Отец… – слабый голос сына мгновенно вывел Ганнона из страшного оцепенения, и он перевёл взгляд на его лицо. Было хорошо видно, как на бледном, обескровленом лице сына лихорадочно блестели глаза. Какая-то другая, не о своей боли, забота отражалась в них.

Собравшись с силами и стараясь придать голосу как можно больше твёрдости, Гамилькар торопливо продолжил:

– Отец, нам надо поскорее уходить отсюда. Погоня уже близка, я чувствую это. – Он замолчал, но, заметив тревогу и отчаяние на лице отца, поспешно добавил: – Не волнуйся, отец, со мной всё будет хорошо. Я в порядке. Пожалуйста, поспеши. Возьми Элиссу и пойдём, укроемся у тебя в пещере.

Ганнон послушно кивнул головой. Он оставил сына и торопливо подошёл к лежащей возле большого камня девушке. Опустившись на колени, он пытливым взглядом оглядел её. Он видел и помнил её совсем маленькой девочкой, сидящей на коленях своего отца – Великого Мелькарта. Теперь же Элисса выросла и превратилась в молодую, красивую девушку, в которую вот уже как два года был безумно влюблён его сын…

Оглядев девушку, Ганнон облегчённо выдохнул – хвала милосердным богам, несмотря на свою неподвижность,Элисса была не ранена, она просто потеряла сознание. От удара по голове, вон рана у виска так и кровоточит… Он ещё раз критически оглядел её, на сей раз в качестве невесты сына. И снова девушка понравилась ему – хрупкая фигура, тонкая талия, длинные стройные ноги, невысокая грудь, медленно поднимавшаяся в такт дыханию, и нежное, с тонкими чертами, лицо, обрамлённое пышными длинными волосами. Глаза Элиссы были закрыты, и в его памяти помимо его воли неожиданно всплыл другой, похожий на неё образ молодой девушки – его жены Талины…

Закрыв глаза, Ганнон вновь увидел Талину в день их первой встречи: она танцевала и смеялась… Он вспомнил её тонкие холодные пальчики, тёплую застенчивую улыбку и нежные, сладкие губы. А вот они сидят, молодые и счастливые, около своего спящего первенца – Гамилькара… И затем, словно камень вдребезги разбивающий хрупкое стекло, перед глазами внезапно возникло другое видение: сгоревший до тла дом, затоптанные безжалостными ногами клумбы цветов перед ним, пронзённые стрелами трупы слуг и собак, и там, в глубине дома, изрубленные на куски тела жены и детей… Гамилькара и его самого спасло тогда только то, что их в тот день не было дома… Ганнон потом долго искал, но так и не нашёл убийц, лишивших его семьи…

Пальцы Ганнона, судорожно сжимавшие руку Элиссы, побелели, но новый, сдержанный стон сына, быстро вернул его к реальности. Не до воспоминаний сейчас… Решительно взвалив бесчувственное, но, к счастью, довольно-таки легкое тело девушки на плечо, он направился к пещере.

Гамилькар, зажимая рану рукой, медленно шёл за отцом. Дорога была крайне неровной и приходилось в качестве дополнительной опоры использовать свой меч. А падать было нельзя – если он сейчас упадёт, то уже больше не встанет.