В кабинете директора собрался небольшой круг лиц, главной задачей которых был поиск ответа на вопрос «Какого черта здесь творится?!»
Помещение сильно пахло валокордином. Запах шел от директорского стола, а точнее, от стакана, куда один из сотрудников (заменивший губастую Людочку на ее боевом посту) накапал успокоительного. Сам Никодим Эрастович, находясь в состоянии, близком к обмороку, полусидел-полулежал в своем дорогом кресле и держался за сердце. Его галстук валялся на столе, пухлое тело безвольно растеклось по спинке и подлокотникам, а пиджак был распахнут, из-за чего колбасные ассоциации в сознании Андреева сменились параллелями с подбитым жирным голубем.
Айсен опять непроизвольно хихикнул. Полковник Бондов поднял голову от технической документации и посмотрел на лаборанта.
– Я рад, что у вас по-прежнему хорошее настроение. Это ободряет, – произнес он.
Блинов при этих словах издал тихий стон. Его настроение хорошим назвать было трудно.
– Вы читали эти бумаги, Айсен Георгиевич? – спросил Бондов, указывая на техпаспорт батарей.
Совершенно секретно!
Лаборант отрицательно помотал головой.
– А зря, – заметил полковник. Если я прав, а я ошибаюсь редко, такая батарея способна питать большую подводную лодку или отапливать небольшой городок в Европе. Так, Никодим Эрастович?
Блинов утвердительно застонал.
– И отсюда, дорогие мои ученые, возникает вопрос: зачем Профессору Нойскому потребовалось похищать такую батарею и отправляться с ней на 15 тысяч лет назад?
Бондов посмотрел на присутствующих. Общее гробовое молчание показало, что ответов нет.
– Я бы понял, если бы его целью было продать батарею вашим конкурентам за огромные деньги, а затем скрыться на одном из тропических островов и жить там припеваючи в роскошном белоснежном доме с видом на океан. Но он отправился в мир саблезубых тигров, каменных топоров и пещерных людей. Зачем ему там батарея?
– Вероятно, он сошел с ума, – тихо проговорил Блинов. – Других причин я не вижу.
Полковник оторвался от стола и прошелся по комнате.
– Я мог бы принять вашу версию, однако даже у сумасшедших существует определенная логика в поступках. У любого больного есть, как правило, idea fix, которую он пытается претворить в жизнь. И отсюда, дорогие ученые, возникает вопрос № 2: какая idea fix была у вашего коллеги с хорошими характеристиками?
Вопрос № 2 повис в оглушающей тишине, также как и первый. Тишину нарушил Мажор.
– Дядя говорил что-то о сверх-расе людей и о том, что эти люди произошли не так, как все, от обезьян.
– Да? А от кого? – удивился Бондов.
– От… от инопланетян, – стесняясь собственного ответа, промямлил Сева.
– Неожиданно. И что же? Он относил себя к этой расе?
Мажор утвердительно кивнул.
– Я в подробности не вдавался, но он вроде сравнил свой ДНК с чем-то, что нашел во время командировки к метеориту.
Блинов сел на кресле и по традиции округлил глаза:
– Почему я об этом ничего не знаю? Где отчеты?
Мажор пожал плечами, а Айсен поджал губы. Уж он-то знал, что подробные отчеты о научных экспериментах могут запросто оказаться в мусорной корзине, потому что у директора Блинова скоро пенсия и юбилей.
В этот момент в кабинет бесшумно вошел один из сотрудников ФСКБ.