Миссия в ад

Она подумала, что пресс-папье может ей пригодиться.

* * *

Чун-Ча сидела в своей комнате, в том же отеле, что и британец. Пила горячий чай, одобрительно причмокивая губами. В Йодоке десны у нее почернели, а все зубы выпали. Сейчас у нее во рту красовалось произведение ортодонта на службе государства. Самые страшные шрамы удалось сгладить при помощи пластической хирургии, но убрать все врач не смог. Для этого у нее не хватало неповрежденной кожи. Самыми болезненными были ожоги. Когда висишь над костром, пока у тебя выбивают признание, согласишься на что угодно, лишь бы боль закончилась. И цвет лица от этого точно не улучшается.

Она отпила еще чая, потом погладила рукой пышную подушку и одеяло на своей постели. Они были гладкие и мягкие – гораздо лучше тех, на которых она спала в Пхеньяне.

Чун-Ча думала о том, кому мужчина звонил.

Перевалило за полночь; она услышала, как где-то в центре древнего города бьют башенные часы.

Спустя полчаса они пробили еще раз.

Пора было действовать.

Чун-Ча не вышла в коридор. Она вылезла в окно.

Его комната была на три этажа выше, чем ее. Номер 607, четвертая справа. Она заметила это, когда следила за британцем: видела, как портье снял для него ключ с нумерованной доски. Цепляясь руками за крошечные выступы, Чун-Ча стремительно карабкалась вверх.

Она бесшумно открыла окно его комнаты и проскользнула внутрь. Как только ее ноги коснулись пола, ей к затылку приставили пистолет.

Прежде чем мужчина выстрелил, она крутнулась на месте и зажала курок пальцем, чтобы он не мог его спустить. Мужчина попытался бороться, и она использовала его руку как рычаг, обвилась вокруг него и ударила коленом в правую почку. Он вскрикнул и рухнул на колени, ослабив хватку на пистолете, так что она смогла выдернуть у него оружие. Он попытался встать, но она уже была перед ним – со всей силы заехала ногой в пах, согнула руку и локтем двинула мужчине в висок.

Он повалился на пол, и она ударила его в плечо ножом, который держала в левой руке, не выпуская пистолет из правой.

Мужчина извивался на ковре, зажимая ладонью рану и хватая воздух ртом, поджав колени к животу от боли в мошонке. Он пытался кричать, но она заткнула ему рот кляпом, так что крики стихли.

Он был крупный мужчина, а она – крошечная девушка. Пускай и серьезно раненный, он попытался встать. Она ударила его в раненое плечо, и он снова упал, застонав и вцепившись в рану.

Она приставила пистолет к его виску и сказала, что он должен сделать, если не хочет умереть.

Он медленно перекатился на живот. Она крепко его связала, притянув запястья к щиколоткам с помощью пластикового зажима, который был у нее с собой. Перевалила его на бок и встала к нему лицом, сверкая глазами. Снова обратилась к нему на английском. Он закивал.

Она вытащила кляп и вгляделась мужчине в лицо.

Задала ему вопрос. Он ответил. Задала еще четыре вопроса. Он ответил только на три.

Она затолкала кляп обратно ему в рот и воткнула нож глубоко в его рану.

Без кляпа он перебудил бы весь отель криками боли. Она выдернула нож и подождала, пока мужчина успокоится.

Он не отрывал от нее взгляд, у него в глазах стояли слезы.

Она снова вытащила кляп и еще раз задала ему последний вопрос. Он покачал головой. Ударил ее по руке, когда она засовывала кляп обратно.

Закричал.

Точнее, попытался.

Она оглушила его тем самым пресс-папье, прикрепленным к ключу, который заметила на журнальном столике. По его лицу потекла кровь.

Она подскочила к тумбочке у изголовья кровати и схватила с нее мобильный телефон.

Подержала его в руках, глядя на экран. Она знала, что телефон защищен не паролем, а сканером отпечатка пальца. Видела, как он активировал телефон с помощью отпечатка, еще в поезде. А еще Чун-Ча знала, что сканер может быть достаточно продвинут, чтобы отличить отпечаток живого человека от пальца мертвеца.

Поэтому и не убила сразу.

Она прижала пульсирующий большой палец к экрану и разблокировала телефон. Зашла в настройки, отключила автоблокировку и включила режим «в самолете». Теперь телефон не мог сам отключиться и его нельзя было отследить.

Она присела рядом с мужчиной на корточки.

Острое лезвие чисто перерезало шею. Она отклонилась, чтобы струя крови из артерии не ударила в нее. Чун-Ча это умела. В Букчане она не отклонялась намеренно. Ей хотелось ощутить их кровь на своих руках – в буквальном смысле.

Она выждала несколько мгновений, прислушиваясь к звукам в коридоре. Снаружи было тихо. Наверное, в этом старом отеле очень толстые стены, подумала она.

Чун-Ча вытерла кровь с ножа, встала и повесила на дверь табличку «Не беспокоить». После этого внимательно пролистала электронную почту и список контактов у британца в телефоне.

Южнокорейцы, находившиеся в плену, показывали ей, как взломать компьютерные файлы, и сейчас этот навык в очередной раз ей пригодился. Однако нашла она немного. Проверила список последних звонков – после того, который он сделал со станции, их было два. Судя по кодам, он дважды звонил в Англию.

Но ее внимание привлек третий.

850.