Миссис де Уинтер

Похоже, во мне жили два человека: один - тайный, скрывающийся, получающий кошмарные конверты, озабоченный тем, чтобы их подальше упрятать, ожидающий нового письма и опасающийся того, что в нем будет нечто доселе неизвестное, какое-нибудь ужасное открытие; направление мыслей этого человека касалось Ребекки и Мэндерли, Фейвела и газетных вырезок, и он хотел скрыть все от Максима; другой же продолжал прежний образ жизни, ухаживал за садом, разговаривал с Дорой и Недом. Вместе с Максимом обходил вновь купленные земельные владения, принимал Банти Баттерли и завтракал с ней, а порой, либо рано поутру, либо в самом конце тихого вечера, видел детей, их смышленые лица, слышал в отдалении их голоса.

Кажется, я действовала умело. У Максима не возникало никаких подозрений, он ни разу не посмотрел на меня изучающим взглядом, не задавал никаких вопросов; он оставался прежним, был полон энергии, строил планы и принимал решения относительно землевладения. Как правило, днем его дома не было, однако все вечера мы проводили вместе, как это вошло у нас в привычку во время пребывания за границей. Мы читали книги, иногда слушали радио, я делала кое-какие записи, касающиеся сада. Начала вести дневник, где составляла план и отмечала сделанное. Я думала и о будущей весне, и это действовало на меня успокаивающе. Появились каталоги луковичных растений, и я заказывала их сотнями, словно намеревалась превратить все газоны, клумбы и склоны в сплошной цветочный ковер из бледно-желтых нарциссов и нежно-голубых крокусов, которые будут казаться сплошной рекой на фоне зеленой травы. Но только не белых. Я больше не хотела белых цветов.

Мы играли в карты или в триктрак, решали кроссворды; темнеть стало чуть раньше; ночью за окном тихо стучал дождь, через открытые окна в комнату проникал духовитый запах земли.

Я имела то, что хотела. Оно было со мной в настоящем.

"Опасайся хотеть чего-либо слишком сильно, - сказал однажды мой отец, ведь ты можешь получить то, что хочешь". Я некогда отчаянно хотела этого, а теперь все было прах и тлен, я чувствовала себя опустошенной, инертной; я получила то, чего хотела, но у меня не было сил, чтобы этим насладиться, мне было это дано и одновременно отобрано.

Пришла фотография - снимок стоящей в маленькой бухте яхты. Бог с ней, с яхтой, но у меня дало перебой сердце при виде Джеспера - славного, сильного, живого, верного Джеспера - щенка, возбужденно и преданно глядящего в объектив. Я вскрикнула, а затем мучила себя, неоднократно вынимая и разглядывая фотографию, словно желая увидеть Джеспера живым.

Я хотела сжечь и это, однако не смогла.

- Нам нужно завести щенка, - сказала я Максиму, входя в его кабинет, где он водил пальцем по карте.

- Эта старая тропинка совершенно исчезла, ее перепахали, а потом она заросла. Мы должны восстановить ее. - Он, улыбаясь, повернулся ко мне. Щенок перероет тебе весь сад.

- Не важно, это будет длиться не так долго, я скоро обучу его.

Раньше я хотела дождаться, пока здесь появятся дети, но теперь решила завести себе щенка.

- Спроси Пеков. Они должны знать, у кого появились щенки. Можешь взять хорошего Лабрадора или сообразительного маленького терьера. Кого тебе больше хочется.

Джеспера, подумала я. Мне хочется Джеспера.

- Хорошо.

- А теперь подойди и посмотри сюда.

Максим показал на карте контуры старой тропинки; приблизившись к нему, я посмотрела на его руку, на вытянутый указательный палец. Мне всегда нравились его руки, у него были длинные, красивой формы пальцы, ногти аккуратно подстрижены. Но сейчас я смотрела на них и видела, что эти руки держали ружье и застрелили Ребекку, затем перенесли ее тело на яхту, открыли кингстоны и вывели судно в открытое море, чтобы утопить его. Я не читала газетные вырезки о дознании, и тем не менее их слова, похоже, переполнили мое сознание. Я знала, что именно они могли написать, потому чго была на дознании; я словно видела написанное, слышала слова Максима и теперь смотрела на него какими-то новыми глазами - глазами, в которых сквозил ужас Я испугалась за себя, мне подумалось, что я потеряла контроль над своими мыслями и чувствами, это было похоже на своего рода безумие; мне захотелось, чтобы он успокоил меня, я положила свою руку на его и погладила его пальцы, и он посмотрел на меня - хотя и с улыбкой, но вопросительно.

- Что такое?

- Ничего.

- У тебя какой-то напряженный вид. Ты устала?

- Все дело в погоде. Кажется, лето уходит. Ни тепла, ни солнца. Это наводит уныние.

- Все переменится. Еще будет бабье лето, вот увидишь.

- Надеюсь.

Он наклонился и легко поцеловал меня в лоб, уже озабоченный какой-то новой мыслью.

Что же произошло? Я задавала себе этот вопрос, выйдя в сад, где ветер пригибал кроны деревьев и набрасывался на еще оставшиеся розы. Что изменилось? Почему все идет совсем не так, как я мечтала и планировала? Объяснялось ли это лишь тем, что я случайно встретила Джека Фейвела и теперь он мучает меня, пытается извлечь на белый свет призраки прошлого, подобно тому как некогда тело Ребекки было извлечено из глубины моря?