Миссис Убийца

Она задышала, совсем как я. Ее большие груди так и заколыхались под ночной рубашкой, совсем как два белых баллона.

Наконец, видимо, слегка успокоившись, она сказала:

— Похоже, там, в коридоре, полиция? Убийца вы есть. Вы бивать человека. Вы пошли, чтобы спрятаться, сюда.

Чувствуя, как у меня дрожат колени, я прислонился к стене и пробормотал:

— Да, все было именно так.

Теперь она кричать не посмеет.

XII

Шум в коридоре нарастал. Похоже, полицейских становилось там все больше. Видимо, оставшиеся внизу поднялись наверх, чтобы взглянуть на Симсона. Хлопали двери.

Временами звучал голос какого-нибудь жильца:

— Не имеете права! Мы не сделали ничего противозаконного!

На что один из полицейских обязательно говорил:

— Очень сожалею, но никто из отеля до приезда инспектора не выйдет. А как ваша фамилия?

Я ухмыльнулся, услышав, как вдруг прозвучало:

— Джексон. Сэм Джексон.

Находившаяся с ним женщина была на грани истерики:

— Но ведь совершенно невозможно, чтобы нас задержали. Это просто невозможно.

— Никто вас не задерживает. Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. А кстати, как случилось, что вы ничего не слышали?

— Нет, мы не слышали ничего, — твердила она.

Я приоткрыл дверь и посмотрел в щелку.

Джексону оказалось около пятидесяти, и он был очень толст. Вот только я могу поспорить на что угодна — никаким Джексоном он не был. Его любовнице — около тридцати, и у нее каштановые волосы. Она так стремительно одевалась, что из-под платья выглядывала комбинация. Как и следовало ожидать, на пальце у нее виднелось обручальное кольцо. Похоже, где-то в провинции существовал ее муж, души не чаявший в преданной жене.

Честно сказать, мне их было жалко, потому что они попали в пренеприятное положение. Прежде чем их отпустят, «Джексонам» придется многое объяснить и ответить на массу вопросов.

Я осторожно прикрыл дверь и обернулся к девице.

— Отсюда убирайтесь! — крикнула она.

Оставаться в этой комнате я не мог, но не мог и выйти из нее. Неизвестно, станут ли полицейские осматривать все комнаты сейчас, но когда приедет Джим, он заставит их это сделать обязательно. Уж он-то проследит, чтобы это было проделано основательно.

Я посмотрел в окно. Поблизости находилась пожарная лестница. Она спускалась в зацементированный дворик. Я подумал, что она вряд ли выдержит мою тяжесть.

Воспользовавшись тем, что я отошел от двери, девица вскочила с кровати и стремительно бросилась к ней. Я нацелил на нее револьвер и укоризненно сказал:

— А вот этого нельзя, либхен!

Она остановилась и, повернувшись ко мне, спросила:

— Вы разговариваете по-немецки?

Я встал между ней и дверью:

— Немного.

Она заговорила по-немецки, но я понял лишь несколько слов.

— Вы лгать, — наконец сказала она по-английски. — Вы только пытаетесь… как говорится… представить симпатичным.

Вдруг до нее дошло, что она стоит передо мной почти голая, и попыталась закрыться руками.

— Так уходить же отсюда. Если придет Ганс, он убьет нас!

Я прижал ухо к двери и прислушался.

Кажется, приехал инспектор. Да, я услышал, как где-то далеко, может быть, этажом ниже, говорит Джим Пурвис:

— Нет, никаких журналистов. Я отлично представляю, что это за птица.

Его голос стал громче. Похоже, он поднимался по лестнице.

— Это просто ужасно! Герман ясно дал понять, что собирается сделать, и вот он так и поступил!

Теперь послышался голос Корка:

— Джим, успокойся. Мы знаем лишь, что Герман искал Симсона по всему кварталу, и ничего больше.

— Конечно. Вот только теперь Симсон мертв.

Я попытался сообразить, что мне предпринять. Конечно, самым оригинальным было бы сейчас открыть дверь и, выйдя в коридор, приветливо сказать:

— Друзья, вот и я!

Впрочем, если я так сделаю, Пат пропала. Кстати, и я тоже. Присяжные не поверят ни в ее историю, ни в мою. Ее посадят за убийство Кери, а меня за убийство Симсона, a Peг Хенсон и рыжая девица, в течение полугода выдававшая себя за Пат, будут торжествовать.

Судя по голосам, Джим и Корк проследовали к комнате двести один. За ними, конечно же, идет полицейский врач. Возможно, попозже, ввиду серьезности преступления, пожалуют инспектор Греди и помощник прокурора Ховерс.

Когда я подумал об этом, мне стало еще больше жаль этих «Джексонов». Ночь их наслаждения превратилась в ночь неприятностей.

Между тем немка никак не могла придумать, как от меня избавиться. Она подошла ко мне ближе и провела языком по губам, явно стараясь настроить меня на эротический лад.

— Вам не кажется, что я соблазнительна, а?

Продолжая прислушиваться к происходящему в коридоре, я ответил, что она очень даже ничего.

Захихикав, она подошла ко мне вплотную, и я почувствовал, как пахнет ее кожа.

— Может, мы скрасить наш пребывание в этот номер?

Я машинально вытер пот, струившийся у меня по лицу:

— А вы что, не против?

Она еще немного придвинулась. Теперь наши тела почти соприкасались.

— Как вас звать?

— Герман.

Она тихо вскрикнула:

— Но ведь это есть немецкое имя. — Она задышала прерывисто, стараясь показать, будто охвачена страстью. — Ты хочешь, чтобы я сказать, будто тебя нет в этой комната, когда они стучат сюда?