Мистер и Миссис Фейк

— Очень сложно общаться с тем, для кого ты практически перестала существовать. Кого-то горе, может, и объединяет, роднит еще больше, но это оказался не наш случай.

Голос Кэти был тихим и монотонным. И оттого, возможно, незамысловатая история молодой девчонки, оставшейся одной, пробирала меня до самых печенок.

— Мама умерла, когда мне было девятнадцать, — бормотала она в изгиб моей шеи и я лежал не шелохнувшись, боясь даже поморщиться от той внезапной боли за грудиной, что расползалась там не пойми почему. — Ни с того ни с сего. Просто легла спать как обычно, а утром не проснулась. Сказали, остановилось сердце. Какой-то порок, о котором она никогда нам не говорила. Я тогда вся была в любви и розовых соплях. — К боли добавилось еще и жгучая едкость, как кто кислоты чуток плеснул. А чего ты хотел? Узнать, что она всегда и со всеми как со мной в первый раз? Одна ночь, попользовалась, что высморкалась, и дальше пошла. Что никогда и ни к кому у нее ничего… Нереально, но да, хотел. Клал я на реальность. — А мамина смерть… Она очень многое изменила в моей жизни. Как-то сразу. Вдруг. У меня тогда был парень. И я как раз собиралась сказать маме, что я беременна и что мы наверняка поженимся, как только он узнает о том, что у нас будет малыш. — Вот тут рваного вдоха я не сдержал. Ребенок… ну это… многовато для меня сейчас, да? Или нет? И чего вообще об этом… — Маме так и не сказала. А он… узнав о беременности, просто исчез с горизонта. Пропал, будто его и не было. — В башке загудело от всколыхнувшегося гнева. Гондон вшивый! Ничего я не презираю в людях больше, чем когда они детей своих бросают. Особенно мужики. Ты, сука, или на женщину без защиты не лезь, или если уж вышло, то впрягайся. Это с женщиной отношения можно начать, можно закончить, можно характерами не сойтись. А ребенок твой навсегда. — На маминых похоронах я подхватила какой-то грипп или вирус. Очень тяжело переболела, беременность сорвалась, а грипп кроме всего прочего дал осложнение на сердце. Как оказалось, это у меня наследственное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не выдержав, я таки выдохнул рвано, так что Кэтрин подбросило на мне. Ну, бля, столько всего… внутри не умещается уже.

— А отец что? — спросил, начав поглаживать ее по гибкой спине одной рукой, а второй массируя затылок. Расслабься, детка. Прошлое… оно у всех есть.

— Отец? Отец сорвался с катушек. Не сразу. Не в тот же день. Сначала он был словно оцепеневший какой-то. А где-то через пару недель… Запил. Просто ушел от проблем и беды, предоставив мне заниматься всеми вопросами.

— Но ты же болела!

Да что, сука, не так с мужиками в твоей жизни, Кэти?

— А он этого не осознавал. С маминой смертью он потерялся в хмельном угаре. А я потеряла сразу всех: маму, отца, ребенка, пусть и нерожденного, и… того, кого считала любимым.

И это меня жизнь помотала, да? Я узнал, что такое потери? А такое тебе как, Дизель? Потянул бы?

— И как же ты жила?

— Выживала, так вернее. Мама оставила мне в наследство сумму, которой хватило на оплату учебы. А в остальном я суетилась сама: подрабатывала официанткой, потом крутилась на кухне в одном ресторанчике, многому там научилась. И хотя студентов на кухню брали неохотно, что-то такое во мне разглядел тот хозяин, что разрешил подрабатывать в свободное от учебы время. В общем, как-то так вот все и сложилось у меня. Потом я закончила колледж, пошла на курсы делового администрирования, повезло попасть в большую компанию. Ну, я думала, что повезло. Надеялась, что буду пахать как лошадь и напашу себе карьеру. А вот оно как все выруливает. Не так, как мечталось.

Бля, детка, я ведь не о том спрашивал. Не о работе, стремлениях, карьере. О тебе. Как, как ты выжила совсем одна? Вообще. Разве человек так может? Потерять всех и все в одночасье. Никто не пришел, не нашелся, не отогрел, как нас когда-то па и ма. Во что бы я превратился, если бы не они, не братаны, не семья? Был бы жив ли хоть? Или сдох бы в какой разборке банд, или сидел бы. А может, и сторчался бы давно да загнулся от передоза.

А ты… выстояла. Хоть и обледенела. Снаружи. Теперь-то я вижу. Твердая непроницаемая корка, панцирь защитный от всех. Чтобы больше никто больно не сделал, да? А мне стало вдруг… ссыкотно. Вот аж яйца поджались. Я ведь хочу туда, под эту твою защиту, хочу до невозможности, крутит прямо нервы в узлы.

Но вот какая штука…

Я ведь такой, какой есть. Азартный, быстро перегорающий придурок Дизель. А значит, могу стать тем, кто, добившись своего, забравшись в тебя настоящую, накосячит. Нанесет очередной удар.

Нельзя так. Это же пиздец какая тогда я конченая тварь буду. И что тогда? Убрать от тебя свои лапы? Член завязать узлом и больше не соваться? Или же встать сейчас и свалить от греха, пока все не стало слишком серьезно для меня, раздолбая, и вспомнить, что у нас все не всерьез, что фейк все, и дальше в этих рамках и держаться. Ну чё с меня, дурака гулящего, взять, а? Что я могу… для тебя? Я же всегда только для себя.