Мистер Хайд

Его вдруг охватила апатия. Он вышел на улицу, прошел несколько сотен метров по бульвару, известному ему как свои пять пальцев, испытывая подспудное желание с кем-нибудь поговорить, просто поговорить, чтобы просуществовать до обеда, пытаясь забыть эту пустоту в сердце, как будто у паразита, который его гложет, случаются часы отдыха и передышки. Когда он при деле, просто следуешь его капризам. А вот когда он делает вид, что успокаивается, становится еще хуже. Охватывает чувство краха, безнадежное и огромное, как необозримый пляж. Слова уходят. Мысли иссякают. Превращаешься в убогое ничтожество. Ничего больше не хочется, ни сходить в кино, ни посидеть на террасе кафе, ни даже купить книгу. Особенно последнее. Пока он не узнает, кто лежит под простыней на носилках. Стоп! Вход запрещён.

Остановился перед витриной букинистического магазина, где Мириам, когда хочет унизить его, приобретает по дешевке экземпляры «Бириби», преимущественно потрепанные. На пороге курит трубку Ломон, наблюдая за прохожими, среди которых попадаются и проворные воришки.

— Сейчас, мсье Жантом, — сказал он, — я ничего не могу вам предложить. Знаете, дела идут не очень. Детективные романы более-менее расходятся. Эротика тоже продается неплохо. А вот все остальное…

Жантом обрел наконец собеседника. Обычно он Ломона не очень жалует. Лишь изредка останавливается здесь, увидев какую-нибудь старую книгу. От всех этих книг, лежащих в коробках в ожидании нового хозяина, почему-то больно сжимается сердце. Они напоминают ему приют, в котором тетя собирала брошенных животных. Иногда ему даже приходит в голову мысль, что поджечь все эти несчастные отбросы было бы просто проявлением милосердия. Но сегодня он задержался возле них. Прошелся даже пальцем по романам «Черной серии».

— О! — сказал Ломон с упреком в голосе. — Вы же не станете покупать подобные книжки. Уж во всяком случае не эту, что вы держите в руках. Сплошь разбой и изнасилования. И арго от начала до конца. Вы не сможете это читать… Что? Вы хотите попробовать? Ладно. Я вас предупредил. Возьмите сдачу, мсье Жантом. Останется между нами, не беспокойтесь!.. Впрочем, уверен, вы мне ее вернете назад. Зайдете в магазин? Пожалуйста, вы мне доставите удовольствие. На улице я торгую книгами, но и в магазине есть комиссионные вещи. В основном предметы мебели.

«Хочет всучить какой-нибудь хлам», — подумал Жантом.

Но он пребывал в таком расположении духа, когда человек с какой-то противоестественной радостью принимает любое предложение, лишь бы оно выглядело хоть слегка приятным. Он последовал за Ломоном и не смог скрыть удивления. По сути Ломон — скорее антиквар, чем букинист. Магазин просторный и заставлен всевозможной мебелью. Жантом в этом немного разбирается, во всяком случае в достаточной степени, чтобы убедиться, что это не поделки. Простых вещей мало. В основном обстановка гостиной, кабинета, то, что иногда называют мебелью, переходящей по наследству.

Ломон, как барышник, погладил рукой боковую стенку книжного шкафа.

— Посмотрите, мсье Жантом, отдам дешево. Это куплено вовсе не на аукционе. Сейчас много стариков распродают свои вещи, чтобы свести концы с концами. Или племянники продают часть наследства, чтобы уплатить налог. Вы не представляете, сколько всего можно найти в шестом округе. Надо только держать ухо востро.

Потер руки и бросил на Жантома елейный взгляд.

— Правда не хотите?.. А столик с шахматной доской? Тоже нет?.. Ну что ж, в другой раз… А в вашем доме — о, я же знаю, где вы живете, — нет ли какого старика, который уступил бы мне, допустим, старые часы? Да, пусть вас это не удивляет, я беру заказы, потом ищу, вынюхиваю. Это довольно увлекательно. Мода, пристрастия постоянно меняются. В настоящее время ценятся часы.

Он проводил Жантома и уже на улице долго жал ему руку.

— Приходите когда угодно, мсье, я всегда здесь около полудня или после семи часов.

Жантом посмотрел на часы. Ему удалось провести время. Теперь он может не спеша направиться в ресторан. Вдруг вздрогнул.

По улице мчится красная машина «Скорой помощи». Дыхание перехватило, и он прижался к стене дома. Решился бы он признаться Бриюэну, что не отнес в аптеку выписанный рецепт? Медленно он пошел дальше, украдкой посматривая на врученную ему Ломоном книгу. Яркая обложка. Название выведено красными буквами. «Бей, красотка». Полураздетая девица в сдвинутом набок цилиндре. После «Голубого ангела» такой наряд стал униформой. Поискал урну, бросил в нее книжку.

Он остановился перед дверью ресторана, но в сущности, меню не имеет значения. Занял свое обычное место спиной к входу. Перед ним, оперевшись руками о стол, склонилась маленькая вьетнамка Лулу.

— Консоме, — сказал он, — как всегда.

— Вы выглядите уставшим, — констатировала официантка слегка фамильярным тоном.

— Заметно?

— Да, заметно.

— Слишком много работаю, — проговорил Жантом с горькой иронией в голосе. — Принесите омлет с травами. И бутылку «Виши-Сен-Иор», газированной.