Мистер Кольт

— Уходят, Сергей Викторович. Мужчина с женщиной в машину сели.

— Этого нам только и не хватало.

Аранский извлек из кармана телефон, набрал номер, ответили почти сразу:

— Господин Беккер. Как это понимать?

И опять разговор оказался коротким и малоприятным для Аранского, связь оборвалась, он хотел набрать еще раз, но не стал. «Мерседес», набирая скорость, ударил хромированной дугой кенгурятника в шлагбаум, свернув его набок, выехал за ворота и, насколько возможно ускоряясь среди деревьев и некошеной травы, уверенно приближался к бойцам оцепления в районе расположения группы Мовчана.

Тимохин вопросительно смотрел то на Аранского, то на «мерседес».

— Не стрелять, капитан. Пропустить. Да, уходит, но не один, заложница с ним. Остаешься за старшего капитан, отрабатывай здание детсада, там остальные, а мы за Беккером, похоже, это он, нельзя отпускать.

Девушка вела себя смирно, предусмотрительно пристегнулась ремнем безопасности, машинальным движением руки поправила мнимый ремешок сумки, которой при ней не было, Борис не позволил ей взять с собой сумочку, с интересом смотрела перед собой на дорогу и даже посоветовала во время движения взять немного левее, там, где явно образовывалась прореха в оцеплении. Когда они шли к машине, она никак не выразила свое отношение к тому положению, в котором оказалась, не сопротивлялась, не кричала, не ругалась, сама села в «мерседес», захлопнула дверь. Борис не стал ее связывать, вела себя она послушно, не паниковала, ему даже показалось, с пониманием и к обстановке, и к своей роли, на всякий случай только заблокировал двери автомобиля.

— Вероника? — поинтересовался он.

Она промолчала.

Проскочили оцепление, Борис круто взял влево, спрыгнули с бордюра, не вписавшись в радиус поворота, правым передним колесом машина ударилась в противоположный бордюр, автомобиль подпрыгнул так, что они стукнулись головами в потолок, девушка схватилась рукой за ручку вверху дверного проема и от неожиданности вскрикнула.

— Виноват, — ничего не оставалось, как пошутить, Борис мельком глянул на заложницу. — Но это только начало. Вероника?

На этот раз девушка ответила. Посмотрела в окно на промелькнувших мимо бойцов спецподразделения, затем на Бориса:

— А вы что, не знаете? Вы же директор. Да, Вероника.

— Был директором. Костюм да туфли только и остались.

Что делать дальше, куда ехать, как выкручиваться из этой ситуации, Борис не знал. Пока просто ехал. Пересек один двор, затем другой, выскочил на какой-то проспект, повернул направо, поддал газку. Сзади пристроился белый «хендай». Не отставал, но и вперед не прорывался, пока осторожничал, сел на хвост и прилип. Телефон звонил беспрерывно, Борис знал, донимал все тот же мент, отвечать не хотел, слушать его не имело смысла, выбор он сделал, заложница в салоне, а так как вела себя хорошо, была надежда, что проблем не доставит. Борис посмотрел на девушку, зачем-то заметил:

— Менты на хвосте. Как думаешь, оторвемся?

Вероника, склонив голову, посмотрела в боковое зеркало, затем на Бориса:

— Может, и оторвемся, — и, немного подумав, добавила: — Но не от дяди моего.

Борис не понял о каком дяде шла речь, сообразил только через некоторое время:

— Дядя это кто? Студебеккер, что ли?

— С огнем играешь. Директор.

Последнее слово прозвучало презрительно насмешливо Борису это не понравилось:

— Так ты племянница, значит. Ай да Студебеккер, везде своих людей рассадил. Стреляный тоже родственник?

— Тебе какое дело. Что могу сказать с уверенностью, положение твое, парень незавидное, причем со всех сторон.

— Я бы такие громкие заявления не делал, пока по одной дорожке мы с тобой катим, и чем закончится она, не могу сказать.

— Зато я могу.

Борис опять посмотрел на девушку ее активность и самоуверенность его немного настораживала. То, что оказалась племянницей Студебеккера — было неожиданно, но и ничего уже не значило. Ее дядя был мертв, она этого пока не знала, потому так и держала себя.

— Не ту в заложницы ты взял. Имей в виду, каждый упавший волос с моей голову только в копилку твою предсмертную и ложится.

Борис незаметно улыбнулся, притормозил перед выездом на более оживленную дорогу, посмотрел в боковое зеркало: «хендай» последовал его маневру, вперед не вырывался, еще две полицейские машины с мигалками на крыше пристроились сразу за ним:

— Так, может, вернемся, поменяю на другую, не племянницу? Или такой нет, одна родня?

— Тебя, директор уже ничего не спасет. Пока дров не наломал, тормози, выходи из машины, руки за голову и на асфальт ложись.

— А ты, часом, в полиции не служила? Со знанием излагаешь.

Девушка на это промолчала.

Сдаваться он не собирался, причем ни властям, ни соратникам Студебеккера, а значит, нужно было отрываться, во дворах этого сделать не мог, теперь на дороге, это было возможно:

— Тогда держись.