Мистер Кольт

— Да, Валя, похоже, что так. К операции готовились по-серьезному. Три машины задействовали. Кстати, третья, на которой они окончательно ушли, нам неизвестна осталась. Это плохо. Теперь что по поводу офиса скажу — темная конторка. То, что не появятся они здесь больше, хозяева конторки, сомнений нет. Но выяснить надо, ниточка отсюда прочная может потянуться, только нащупать ее и ухватиться как следует.

— Что скажешь?

12

Трое суток. Три дня и три ночи тянулись так долго, так противно и нескончаемо, что казалось, еще сутки, и терпение, раздувшись до немыслимых размеров, лопнет громко и окончательно. Но это только казалось. Нужно — терпел бы и дольше. Поганое это занятие: сидеть просто и ждать, прекрасно зная и понимая, чего ты ждешь. О плохом думать не хотелось, да и что о нем думать, оно и так лезло в голову, рисуя всякие страшилки и неутешительные картинки, а если включать логику, как любил говорить Студебеккер, и анализировать, начиная с конца, то получалось следующее: лицо его никто не видел, отпечатки пальцев нигде не оставил, оружие ранее засвечено не было, и ниточки от него не тянулись, во всяком случае Стэп обнадеживал, и последнее — ушел незамеченным. Работал бы один — красота. Но подвязали его к коллективу, вот и ломай теперь голову, ушли остальные или взяли их. Если ушли, то почему молчат, если повязали, то что делать: или уходить по-тихому из этой хатки, или не колотиться, переждать, как-то все и разрулится. А вот интересно, Стэп знает о его берлоге или нет? Скорее всего да. Это значит, если повязали их, гости из ментовки могут пожаловать в любой момент. Что делать, так и не решил. Вот и получалось, что ничего не оставалось, как периодически маячить между стенами комнаты, валяться на диване, изучая побелку на потолке, и смотреть новости, исступленно тыча в сторону экрана пультом, беспрерывно перескакивая с канала на канал, в тщетной надежде услышать еще хоть что-то, кроме того, что преступники с места происшествия скрылись. И пока все, за три дня никаких дополнений больше! Но так ли? Все ли? Следаки работают, ищут, роют, а дело они свое знают.

Молчал не только Стэп, но и, как обычно, Романыч. Вот и приходилось ждать, просто сидеть, никуда не выходя из своей берлоги. Хорошо продуктов было дней на несколько.

Стэп позвонил поздно вечером уже на четвертый день безотрадных ожиданий. Судя по голосу, настроение у него было бодрое, а по тону — даже праздничное, явно слегка навеселе находился, и как-то сразу сошло, оттаяло, улетучилось беспокойство, тревога рассеялась, легче стало.

— Здорово, Кова. Чертяка! Ты как там, не прокис еще?

— Я в норме, что у вас?

— Мы тоже с Витьком не ржавеем. Такое дело, давай завтра к пяти в «Трюм» подъезжай. Повидаться надо. Лады?

— Буду.

— Ну до скорого.

Ух, значит, все нормально, ушли они тоже, несколько дней отсиделись и объявились. Уже легче, как-то все на свои места и стало, а что дальше, уже, наверное, известно, завтра и для него прояснится. Борис оделся и вышел на улицу, вдохнул свежего весеннего воздуха, прошел по Соломенской метров пятьсот сначала в сторону рынка, затем вернулся обратно, заглянул в киоск, купил батон, уже не вполне свежий, утренний — ну хоть такой.

Стэп и Виктор сидели за столиком в дальнем углу зала. Стол был накрыт на троих. Еще издали увидев Кову, Стэп привстал и кивнул на свободный стул, поздоровались.

Ужин был по полной программе: бутылка коньяка, шашлык, картофель в глечиках, салаты. Стэп открыл бутылку и наполнил бокалы, поднял свой:

— Что хочу сказать? Повод есть, сами знаете. Дело сделали! Нелегко было, но справились! Особых замечаний нет, и хорошо, это значит — сработались. Предлагаю выпить за то, чтобы не последнее.

Выпили, закусили, Стэп опять наполнил емкости:

— Тебе, Кова, отдельная благодарность, и не только от меня. Как, кстати, тогда добрался?

— До Левобережной легким бегом, как на утренней пробежке, оттуда на такси.

— Хвостов не было?

— Нет, все чисто.

— Что с оружием?

— Оружие дома. Может, уничтожить надо?

— Нет, не надо, пусть будет. Я этот вопрос уточнял, не выбрасывай. Патроны остались?

— Да, обойма и пачка.

— Хорошо, пока хватит.

Борис был голоден, но есть не спешил, по крайней мере поступал, как остальные.

Выпили еще, слегка закусили, теперь и Кова осмелился спросить:

— А вы, без осложнений ушли?

— Скажем так, благодаря тебе без осложнений. На Русановке «бэху» скинули, в девятку пересели, и привет легавым.

— Да, я по телеку видел, нашли ее там.

— Машину мы чистую оставили, без следов. Пусть копаются в ней сколько хотят, ничего не найдут. Теперь выпьем. — И Стэп опять поднял бокал.

После третьей закусили основательно: шашлык съели полностью, и почти весь картофель, и салаты. Стэп разлил поровну оставшийся коньяк, достал из бокового кармана сверток и протянул Борису:

— Держи, брателла. Деньги. За работу. Три штуки «зелени» плюс штука — это премия! За что — сам знаешь, молоток! Вижу, про сумку спросить хочешь?

Борис посмотрел по сторонам, как бы ища официанта, ему хотелось пить, кроме конька других напитков почему-то на столе не было:

— Да. Пить охота.