Мистер Кольт

— Так точно, все понял, иду… Ну вот, Валя, что я говорил. На завтра планируется. Готовься. Я к Тополеву, всех собирает.

22

Борис лежал на узкой, старой, облезлой, с провисшей, скрипучей и неудобной сеткой кровати. Обстановка в комнате была не то что скромной, она была бедной как в понимании разнообразия, так и в ценностном смысле. Кроме кровати из мебели, был небольшой стол, не письменный и не обеденный, неопределенного предназначения, на шатающихся ножках и со столешницей в раковинах, глубоких царапинах и сколах. Стол не годился для того, чтобы на нем писать, а если рассматривать как обеденный, то был слишком мал, тем более что трапезничали они с Виктором в кухне, такой же невзрачной, убогонькой, как и все остальное в этой квартире. Но это так, к слову, а писать ему было нечего и некому, компьютер тоже остался на Соломенской, забрал с собой только одежду, деньги и оружие. Хорошо оружия не лишили, а вот почему, можно было только догадываться.

Первое время, когда отлучался из этой квартиры, стволы оставлял в своей комнате, но потом, когда выяснились некоторые обстоятельства, стал забирать с собой, несмотря на то, что постоянно таскать железяки по городу было небезопасно.

Уже больше двух недель прошло, как переселился он с Соломенской сюда, на Подол, в двухкомнатную квартиру пятиэтажной хрущевки. В одной комнате жил Виктор, в другой он. Раньше в этой комнате обитал Стэп, теперь Борис. С Виктором они практически не общались, даже завтракали и ужинали в разное время, каждый сам по себе.

Разумеется, произошло это по указанию Студебеккера, и для Бориса было большой неожиданностью, хотя по большому счету не век же ему было жить на Соломенской, когда-то да должно было это случиться. Решение это Студебеккер никак не объяснил, просто поставил перед фактом. Все к тому и шло, Борис это не только чувствовал, но и понимал, поэтому переселение без должного объяснения шефа и в столь убогие условия воспринял спокойно.

А вот то, что в последнее время отношение Студебеккера к нему заметно изменилось, причем в какой-то момент и как-то сразу, было очевидно и бесспорно. Анализировать это не особо Борису хотелось, но пришлось.

Случилось это уже вскоре после того, как деятельность на их офисе, можно сказать, набрала обороты полным ходом. Но не по причине выполнения или не выполнения Борисом своих директорских обязанностей, здесь он откровенно и на совесть старался и работу свою делал. Причина была в другом, знать, конечно, хотелось, но явное беспокойство проявлять не торопился, думал, может, само как-то все разрешится и прояснится. Не разрешилось, а только, наоборот, отстранялся от него Студебеккер, как ему казалось, все больше. Значит, что-то было не так, где-то или прокололся он, как-то не так повел себя, или хуже того, указание Студебеккеру поступило свыше. А вот это могло быть очень нехорошим моментом для Бориса, а потому и мысли в голову стали приходить нехорошие. А вдруг и правда что-то замышлялось против него? Знать бы причину смены расположения к нему Студебеккера, тогда и оценить можно было бы величину проблемы. А главное, чувствовал Борис нутром, нехорошим чем-то веяло. Может, и ошибался, не исключено, но как выяснить? Вот и пришлось задуматься, поломать голову и выход нашел, на удивление, достаточно простой. Не сразу решился, еще некоторое время прислушивался к Студебеккеру, внутренне анализировал, оценивал и только потом стал действовать.

Это был диктофон, небольшой, размером чуть больше флешки. На Караваевых дачах этого добра хватало. Хорошо, за Ковой не следили, и отчетов, куда и когда из квартиры отлучался, никому не давал, потому в один из выходных съездил на радиорынок и купил сразу два.

К корпусу диктофона, как одного, так и второго, приклеил по кусочку небольших магнитов, это давало возможность легко устанавливать их к любому металлическому предмету в комнате, а задумал крепить к сейфу. В какое именно место, он знал — снизу, изнутри к ножке. Так и сделал.

Обычно после трех часов дня Студебеккер и Стреляный заканчивали работу в офисе и уезжали. Борис с Виктором и Стэпом возвращались в офис к пяти, а то и к шести вечера. Недели три уже, как Стэп заменил Стреляного, дела у него пошли на поправку, и везде на сделках сопровождал Бориса. Если в бухгалтерии еще оставались женщины, то Борис сдавал им документы, если не было, оставлял в своем столе до завтра. Стэп и Виктор, как правило, в это время находились в машине. Диктофоны старался менять если не каждый день, то раз в два дня точно, максимально памяти в устройствах хватало на трое суток. Результат получил не сразу, только на пятый день, но какой…