Мистер Кон исследует "русский дух"

Кон повсюду исходит из вековой национальной противоположности "Запада" и "Востока". Но что вообще можно уяснить в истории с помощью этих географических понятий? Как объяснит "специалист" по национализму хотя бы "Священный союз" 1815 г., в котором участвовали не только "восточные" Пруссия или Россия, но и "западная" Франция, почему "либеральная" Англия была в числе вдохновителей его мероприятий? Что такое коммунизм, выражение западного или восточного "духа"? Почему он возник впервые в Европе и распространился затем во всем мире? Почему в дни Парижской коммуны "западная" Франция Тьера и "восточная" Германия Бисмарка вместе подавляли восставший Париж? И почему защита Парижской коммуны была кровным делом революционеров и западных и восточных стран? Почему в "свободной" республиканской Франции точно так же преследовали Дрейфуса, как преследовали Бейлиса в "тоталитарной" самодержавной России? Почему Англия и Франция объединились с "восточной" Россией против "восточной" Германии в 1914 г. и почему Англия и Франция вместе с "восточной" кайзеровской Германией участвовали в интервенции против "восточной" России, как только там установилась Советская власть? И почему пролетариат западных стран в те же годы защищал лозунг "Руки прочь от Советской России"? Почему, скажем, в наши дни маленькая западная страна Куба восстала против американского империализма? Что такое американский маккартизм — восточное или западное явление? Не доказывает ли он лишний раз, что фашизм во всех своих формах — это законнорожденный отпрыск буржуазии? Вопросов можно поставить сотни и тысячи, но ни на один из них не даст сколько-нибудь убедительного ответа коновская "теория" национализма.

Но если коновской "теории" не соответствует одни ряд фактов, Ганс Кон всегда может возразить, что ей вполне соответствует другой их ряд. Прежде всего профессор указывает на определенные общие черты у представителей каждой нации, выражая эту общность в понятиях "английский дух", "немецкий дух", "русский дух" и т. п. Изучению каждого такого "духа" в отдельности он посвящает все свои конкретно-исторические труды, в результате этого "изучения" он и открыл такие категории, как "западный" и "восточный" национализм.

Наличия определенного единства внутри каждой нации, действительно, не будет отрицать ни один историк. Нация — это сложившаяся в эпоху развития буржуазных связей общность людей, общность не только "духовная", но и экономическая, территориальная, языковая. Но какие глубочайшие противоречия раздирают это единство, какие антагонизмы зреют под покровом этой общности! Пролетарий и капиталист, рабочий класс и буржуазия живут в одной и той же стране, говорят на одном и том же языке, имеют общие черты национального характера, в конституциях за ними формально записаны одинаковые права. Но одинаково ли они живут, находятся ли в равных условиях в рамках одного и того же восхваляемого профессором режима "законной свободы"? Равные ли возможности и условия имеют они для отдыха и труда? Одинаковые ли доходы получают, имеют ли они равную политическую власть? Кто подготавливал и начинал захватнические империалистические войны — пролетарии или буржуа? И кто погибал на полях сражений, а кто наживался на войне? И разве не в "колыбели" коновского национализма, не на почве доброй старой Англии возникло представление о том, что пролетариат и капиталисты представляют "две нации" в одной нации, разве не было подтверждено и проверено это представление историей всех буржуазных наций, будь то "либеральный" Запад, или "тоталитарный" Восток?

Кон ссылается на то, что в новой истории — как это было в эпоху Французской буржуазной революции, Отечественной войны русского народа 1812 г. и т. п. — нации зачастую выступали как единое целое. Но истины ради стоит сказать, что и в этих событиях внешнеполитические, межнациональные противоречия носили классовую подоплеку, что национально-освободительная борьба лишь временно отодвигала на второй план зреющий в недрах общества классовый антагонизм.

Вся французская буржуазная нация, не считая кучки свергнутых аристократов, сплотилась осенью 1792 г. против реакционно-монархических государств полуфеодальной Европы. Но разве одинаковую роль сыграли в организации отпора интервентам жирондисты и монтаньяры, народные массы и крупные буржуа? И разве та же Франция не была и в ходе революционной войны, и на протяжении всей своей дальнейшей истории ареной непрекращающейся классовой борьбы? Разве здесь не было схваток за власть между различными слоями буржуазии в 90-е годы XVIII в., заговора Бабефа, восстаний 1830, 1848, 1871 гг.?