Мистер Себастиан и черный маг

Твое имя будет Бакари. Это на суахили, и означает Тот, Кто Добьется Успеха. Я, видишь ли, провел подготовительную работу. Придумал кое-какие подробности, которые придадут правдоподобие твоей истории. Кто-то не увидит разницы, но для меня это много значит. Итак, ты прибыл из самого сердца таинственного Конго. Спрятав в корзине на дне грузового судна, тебя незаметно провезла в эту страну группа матросов, надеявшихся продать тебя на черном рынке, — право, никакого каламбура. Ну, может, легонький. Но они не представляли себе, какой магической силой ты обладаешь! Как только вы прибыли в Америку, ты превратил одного из них в осла, другого в свинью, а третий улетучился струйкой дыма. Но, пожалуйста, не опасайтесь увидеть сегодня доказательство его могущества, скажу я толпам, которые придут посмотреть на тебя. Вам ничего не грозит! Бакари поклялся не демонстрировать его. Оно слишком опасно. К тому же он обращается за помощью к одному из сонма своих богов, а боги не любят, когда их беспокоят, за исключением крайних случаев. Но и то, что вы увидите, поразит вас. Отречение, Перевоплощение, Транспортация, Заклинания, Прорицания и Вызывание Духов — всему этому вы станете сегодня свидетелями. Вы будете околдованы, и, когда выйдете отсюда, имя Бакари навсегда впечатается в ваше сознание. Бакари ни слова не говорит по-английски, но он и не нуждается в этом. Его магия говорит сама за себя.

*

Лампа была не обычная лампа, а свет в коробе, ярче и горячей. Сидеть перед ней было все равно что греть лицо на летнем солнце. Каждый день он по часу сидел за красным пластиковым столом, подставляя лицо (потом руки, а позже все тело) жаркому свету. Ему припомнилось, как однажды он лежал на земле рядом с Ханной в маленьком парке за отелем, и тогда он испытывал то же ощущение. Они искали клевер с четырьмя листиками. Такого они не нашли и вскоре повалились в мягкий зеленый клевер и смотрели на облака. Одно огромное облако висело почти прямо над ними и частично заслоняло солнце. Его лучи прорывались через его верхушку, и само облако как будто светилось, словно позади него было что-то сиявшее. «Вот где живет Бог», — сказала Ханна.

— Эту идею мне подал мой дядя, — признался Том Хейли как-то за обедом. Он отправил в рот ложку картофельного пюре вместе с куском мяса, пожевал секунду, запил пивом и затянулся сигаретой. Зажженная сигарета всегда была у него под рукой с момента, как он просыпался утром, и до вечера, когда он засыпал. — Дядя принимал эти таблетки от какой-то кожной болезни, и как-то раз, когда он вышел на улицу под палящее солнце, кожа у него начала темнеть и стала темно-коричневой. После этого мы прозвали его Мандинго.^[11] И до сих пор так зовем. Но вы знаете, как мысль работает. Мне весь день звонят клиенты и умоляют найти им черного мага вроде Армстронгов или Уильяма Карла. Где я им его достану здесь, в Олбани, штат Нью-Йорк? Но человеческая мысль — чудо, непостижимое для науки, не так ли? Идеи как пинбол. Видели? Такие автоматы с шариками? Мечутся: дзинь-дзинь-дзинь. Вот я и говорю себе почему нет? Почему не сделать то, что мы вдвоем…

— Втроем. Мы втроем, — перебил его отец Генри, удивив всех тем, что он еще тут, сидит, едва слушая Тома Хейли.

— …что мы втроем делаем здесь, сейчас, в этой крохотной меблирашке на углу Блейк и Остин? Просто ждем подходящего парнишку, понимаешь, отличного парнишку, чтобы это осуществить. И я нашел его. В тебе.

Или, как он позднее признался: «Кого-то, отчаявшегося настолько, что он готов расстаться со своим естественным цветом кожи, просто чтобы выжить. Кого-то, кому абсолютно нечего терять».

— Сделай одолжение, парень, — сказал он Генри. — Не глядись в зеркало пару дней, а там посмотришься. Хотя будет лучше…

Он поднялся, оттолкнулся от столика, нашел в кухонном шкафчике рулон пожелтевшей клейкой ленты, взял газеты и закрыл все зеркала и зеркальные поверхности. Даже тостер.

— Так это будет сюрпризом, — сказал он, подмигивая. — По крайней мере для тебя.

Все время ожидания они провели пленниками в квартире Тома Хейли, слушая джаз по радио.

[Здесь Мосгроув пишет: «Я хочу..», но не завершает мысль.]